Целестина. Александр НакулЧитать онлайн книгу.
это кто это на мосту?– спросила Целестина, повернувшись в сторону железной дороги. Железная дорога была севернее, так что было отлично видно, что там стоят другие солдаты, в совсем незнакомой форме. Несмотря на летнее время, они были в шинелях, а на голове – пилотки.
– Может, жандармерия?– предположила Целестина.
– Красные это,– с чувством произнёс кучер и почесал затылок под цилиндром.
– Это что за армия такая? Пожарные?
– Русская это армия. Большевики. Вернулись, через двадцать-то лет!– и пожилой кучер катафалка тяжко вздохнул, вспоминая что-то своё, ещё из тех времён, когда Целестина даже не родилась.
– А почему они не стреляют?– не отставала девушка.– Я слышала, что русские – враги немцам.
– Сейчас никто не знает, кому он враг. Но немцы с ними воевать пока не хотят. Сама видишь – на Тересполь уходят.
– Что за трусость!
– Трусы эти немцы или нет, а Вторую Речь Посполиту съели. И не подавились.
Кучер был сразу видно – человек законопослушный. Он даже называл Вторую Польскую Республику её официальным именем.
Целестина с невольным уважением посмотрела на круглое лицо кучера, покрытое сетью тоненьких, как паутинки, морщин.
– Вы так много знаете!– сказала она.
– Когда хоронишь мёртвых, обязательно узнаешь что-то и про живых,– кучер вздохнул,– Я же не только репетирую, у меня и настоящие покойники есть. У нас ещё не все офицеры из крепости похоронены… А строем русским и немцам сейчас нарочно ходить приходится. Под Лембергом, знаю, никакого строя не было. Встретились там позавчера две армии, немцы и русские – и сразу забыли, что им офицеры приказывали, а вспомнили, что в газетах читали. Ну солдатики и начали друг в друга стрелять. Сперва из винтовок, потом артиллерией, а бронепоезд “Храбрец” всю эту заваруху из пулемётов поливает.
Офицеры еле-еле сумели солдат остановить, объяснили, что их армии пока ещё не воюют. Только так и дошло до генералов, что солдат распускать нельзя и что, если приходится город передавать – передавать его надо строем и по порядку. Пока солдат в строю, – он всегда на виду, а отпусти его – сразу станет хуже разбойника.
Целестина почувствовала, как в груди набухает горький комок обиды.
Не то, чтобы она болела за немецких или русских в этой войне. Даже вроде бы родные польские солдаты не вызывали у неё сердечного трепета. Слишком уж быстро капитулировали.
Но ей было обидно, что такой большой и замечательный город Брест-над-Бугом ценят настолько мало, что кидают его туда-сюда, словно зачерствевшую булочку в столовой гимназии.
А двоюродный братец по-прежнему молчал…
Чтобы отвлечься, Целестина снова принялась изучать советских солдат. Она видела их раньше только на карикатурах – и теперь хотела рассмотреть получше.
Они всё прибывали и прибывали, все с восточной стороны, где вокзал. Всё новые и новые выходили к открытому участку возле городского сада. На улицу Мицкевича, по которой должен был идти бабушкин катафалк, уже и не выбраться.
Получается,