Кремлёвцы. Николай Фёдорович ШахмагоновЧитать онлайн книгу.
на проблему, старайся учитывать её в своей жизни и службе, чтобы хотя бы избежать неприятностей.
Стукачество – явление отвратительное, и особенно обидно сознавать, что причина его кроется не только в сущности иных существ, предающих товарищей в надежде выхлопотать себе поблажки. Но зачастую, и командирами это поощряется.
Ну а бороться подобным с пороком более решительно, нежели просто учитывать его и защищаться осторожностью, конечно же, курсанты ещё не научились. Бороться, к примеру, с помощью, так называемого «меченого атома». Об этом тоже вспомним, когда придёт время вспомнить.
Стукачок взводный, в конце концов, и без «меченого атома» раскрылся, но случилось это позднее. А пока весь взвод вынужден был страдать оттого, что более уже таких занятий, как провёл «замок» Суровой в тот памятный день, уже не светило. Да и вообще курсанты стали чувствовать себя как в аквариуме.
Ну а пока – начало начал – события назревали важные, праздничные события.
В тот год «День Советской Гвардии», отмечаемый, как известно, 18 сентября, пришёлся на воскресенье. В училище был объявлен праздник. Принимали Военную Присягу суворовцы, прибывшие сразу на второй курс.
Курсанты 1-й и 4-й рот присягу приняли уже год назад. Суворовцы в СВУ присягу не принимают, им это предстоит уже в стенах училищ и академий.
Разумеется, командир роты капитан Бабайцев и тренировки на плацу организовал, и требовать не уставал, чтобы текст Военной Присяги от зубов отскакивал.
И вот наступил торжественный день. Всё училище построилось на плацу. Под звуки встречного марша внесли Боевое Знамя, на котором всё ещё значилось «Московское Краснознамённое пехотное училище», хотя наименование с момента вручения этой воинской святыни сменилось уже дважды. Теперь училище именовалось: «Московское высшее общевойсковое командное, ордена Ленина Краснознамённое училище имени Верховного Совета РСФСР. Но Боевые Знамёна по таким поводам, как правило, не заменяются.
На плацу по флангам – роты первого и второго батальонов. По центру, перед трибуной – в развёрнутом строю недавние суворовцы, а ныне курсанты 1-й и 4-й рот.
Перед шеренгой – столы, покрытые красным кумачом. На столах красные папки с надписями, сделанными золотом: «Военная присяга». Там же списки новоиспечённых курсантов, где каждый, принявший священную клятву, должен поставить свою подпись.
У столов командир роты, командиры взводов. Курсант Николай Константинов оказался в строю прямо перед столом, за которым – командир роты капитан Бабайцев. Вот тут-то и родился отчаянный план…
По очереди выходили курсанты к столам, брали папку с текстом, раскрывали её и чётким, громким голосом, как и учили, зачитывали текст.
Настала очередь Николая:
– Курсант Константинов! – произнёс своим твёрдым, чуточку скрипучим голосом командир роты.
– Я!
– Ко мне!
Да, такая вот команда: «Ко мне!»
Николай вышел чётким строевым шагом, остановился перед столом и доложил:
– Товарищ