Правда о Первой Мировой войне. Генри Бэзил Лиддел ГартЧитать онлайн книгу.
в этот день в Вену слишком поздно и было слишком нерешительно.
В 11 часов утра 28 июля Сербии было передано по телеграфу объявление войны Австрией. В тот же день Берхтольд отклонил предложение Сазонова о прямых переговорах, выставив доводом факт уже объявленной войны.
Горькая ирония лежит в основе как причин, так и методов поспешного решения Австрии. С военной точки зрения все говорило за оттягивание объявления войны, так как армия не могла быть готова к выступлению ранее 12 августа. Но сообщения Германии побуждали Австрию торопиться; Берхтольд и Конрад боялись в случае промедления потерять поддержку Германии и вообще возможность объявить войну. Берхтольд цинично подытожил сложившуюся обстановку в докладе императору 27 июля:
«Я полагаю, что новая попытка держав Антанты добиться мирного разрешения конфликта возможна лишь до того времени, пока объявлением войны не будет создана иная обстановка».
И чтобы получить подпись императора на акте об объявлении войны, он приглушил все его сомнения, включив в акт в качестве оправдания, что Сербия первая напала на австрийские войска. Достигнув желаемой цели и получив подпись императора, он просто-напросто вычеркнул фразу, относящуюся к воображаемому нападению сербов.
Теперь уже в пропасть летели, очертя голову, на всех парах, влекомые «военной необходимостью»…
Генеральные штабы Европы, строя свою громадную и громоздкую машину, позабыли об основном и первом принципе военного искусства – гибкости, эластичности. Как при мобилизации, так и во время операций армии материка были почти неуправляемы. События вскоре показали, что армии эти могли быть сдвинуты с места, но не могли действительно быть управляемы во время выполняемых ими действий. Этот недостаток – угроза для мира – являлся характерным отличием тогдашних армий от современных массовых армий или небольших профессиональных армий прошлых времен.
Единственной мыслью генералов в эти критические дни было желание пустить их машины в ход. Стремление к войне и боязнь быть поставленным в неловкое положение взаимно влияли друг на друга.
В Германии, в России и даже в Австрии все стремления государственных деятелей мирно разрешить конфликт разбивались о противодействие генералов, стоявших за войну и предсказывавших всевозможные ужасы в случае пренебрежения их техническими советами. В Австрии генералы могли даже разделить вместе с Берхтольдом тяжелую ответственность и славу быть инициаторами войны.
На второе место вышли русские генералы. Россия тоже была страной военных посредственностей. Там известие об объявлении войны Австрией вызвало решительную перемену. До тех пор Сазонов держал генералов в руках, теперь и он начинает поддаваться неизбежному, соглашаясь на проведение частичной мобилизации войск только на австрийском фронте. Генеральный штаб возражает, что «по техническим причинам» это невозможно, и настаивает, что лишь объявлением общей мобилизации можно избежать ломки всей военной