«Телефон доверия» и другие рассказы. священник Александр ДьяченкоЧитать онлайн книгу.
Только и слышишь: «Куда пошел? На кухню после восьми не входить! Мне что, на холодильник замок вешать?» Это уже давно, когда еще на железной дороге работал.
Просыпаюсь как-то дома ночью и чувствую сильнейший голод. Работали мы посменно, и ночь для меня перестала отличаться ото дня, и потому есть хотелось круглосуточно. Встаю и потихонечку крадусь на кухню. Поставил чайник, намазал хлеб маслом, сверху еще и медом – короче, пирую.
А матушка даже во сне услышала. Сразу поняла – дело недобро и ринулась спасать. Приходит, а я, уже разохотившись, второй бутерброд готовлю. И ведь не стала ругаться, а убедила, что не надо мне этого вовсе. Столько лет спасала и продолжает спасать. А что прикажете делать, если нервы напряжены до предела или тебя посетил источник вдохновения? Ну как не пожевать в такой момент кусочек колбаски? Как?!
И тогда высокой степенью искусства становится проскользнуть к холодильнику таким образом, чтобы никто не заметил и ничего не услыхал. В этот момент даже какой-то азарт появляется, словно ты пробираешься в тыл к противнику. На этот раз дойдешь или нет? Иногда и во время поста по привычке проберешься, правда, тогда хлопаньем дверцы все дело и ограничивается – холодильник все одно пустой. Разве чтобы навык не утерять.
В последнее время все чаще приходится жить порознь. Матушка то за стариками уезжает ухаживать, то внучку присмотреть, и все чаще остаешься в доме один. Думаешь: вот и славно, отдохну от постоянного «всевидящего ока». А уезжает, и время останавливается. Ты перестаешь жить и словно впадаешь в анабиоз до тех пор, пока она не вернется. Оглядишься вокруг и думаешь: зачем мне столько комнат, хватило бы и одной. Все что можно спрятать – накрываешь, чтобы не пылилось, и закрываешь двери в другие комнаты. Зачем убирать лишнюю площадь?
Пытаешься честно наводить порядок на кухне, моешь посуду, вытираешь стол. А все равно прямо кожей чувствуешь, как все вокруг покрывается противной жирной пленкой. И от этого еще больше растет чувство заброшенности, неуютного одиночества. В углу большой комнаты сиротливо высится холодильник, его практически не открывают, разве только морозилку, чтобы забросить пару очередных пачек с пельменями. Кому он нужен, если к нему можно подойти когда угодно? Неинтересно.
– Я же тебе всего наготовила, – возвращаясь, удивляется матушка. – Ты так и не притронулся к котлетам. А суп? Ты что, всю неделю не ел первого?
Нет, вроде что-то ел, хотя точно и не помню что. Ах да, покупал кильку в томате и варил пельмени. Странно, как это я котлет не заметил и кастрюлю с супом?
Думал, что это только со мной такое происходит. Недавно уезжал на несколько дней. Матушка провожает меня и вздыхает:
– Ты уезжаешь, я остаюсь одна, и зачем все эти комнаты?
Посмеялся я тогда над анекдотом, а потом представил себе жизнь этого католического батюшки у нас в России, и мне его стало жалко. Личная жизнь священника традиционно замыкается на семье и на доме, у него практически не бывает друзей. В церкви священники общаются, как правило, с верующими мирянами, а исполняя