Спасение Романовых. Алексей КолмогоровЧитать онлайн книгу.
обо мне. Оплывшая фигура, тяжелая поступь – опять подумал с болью: старуха. До войны на Корабле еще каких-то четыре года назад она выглядела совсем по-другому. Конечно, и тогда она уже была немолода, в постоянной тревоге о здоровье сына, и все же я видел истинную Императрицу – воплощение достоинства и горделивой кротости. Комиссарские застенки высосали из нее жизнь.
Государыня вошла в свое купе. Разговор с ней меня взбудоражил. Невероятная открытость и доверие Ее Величества окрылили. Хотелось немедленно что-то сделать для нее – совершить подвиг! Захватить поезд и гнать его без остановок до самого Шанхая!
14 мая 1937 года.
Москва.
Кривошеин водил топтунов часа два. Они не отставали, а он не отрывался. Если бы попытался, оправдал бы их подозрения. Поэтому зашел на рынок, потолкался в молочном ряду, купил бутылку кефира и задумчиво выпил ее на скамейке в сквере. Нужно было что-то решать. Что знают эти двое? Они не могут быть уверены, что он встречался с Бокием, так как не видели их вместе. Сейчас они пытаются установить, кто он такой, как он связан с Бокием, и связан ли вообще. Нельзя дать им понять это. Но сколько можно водить их по улицам? Значит…
Он сел на трамвай – не бежал, не прыгал, чтобы они тоже успели. Поехал на Лубянку. Там, в переулках между Лубянской и Сухаревской площадью он знал заброшенный дом, расселенный по причине его крайней ветхости.
В малолюдном переулке он уже не стеснялся, останавливался и откровенно разглядывал топтунов, которым некуда было деться. И они уже не стеснялись. На входе в дом Кривошеин еще раз обернулся и глянул на преследователей – бросил вызов. Отодвинул пару хлипких досок, толкнул кособокую дверь и вошел в затхлый полумрак.
Первого он просто застрелил. Глухое место, хоть и в центре, стены дома толстые. Если кто и услышит хлопок, подумает – пацаны шалят. Со вторым побегали по этажам, поиграли в кошки-мышки, пока Кривошеин не свалил его куском арматуры. У парней не было шансов. Кривошеин заранее изучил дом – все его входы, выходы, лестницы, этажи и провалы между этажами – именно на такой вот случай, когда придется привести кого-то и оставить там.
Через четверть часа Кривошеин уже шагал по Сретенке, оставив в развалинах два трупа; один – со сломанными пальцами на обеих руках и раздробленным коленом. Выбить из него удалось немного: Бокий на крючке, нарком Ежов водит его на длинной леске, но пока не подсекает, выжидает, ведь легендарный начальник Спецотдела – слишком крупная рыба, может и сорваться.
Не видать комиссару Шамбалы – понял Кривошеин. Вот и все. Забыть Бокия и закрывать свои дела. Их только два, два имени – Юровский и Нина…
Из записок мичмана Анненкова.
20 июля 1918 года.
Чехи не обманули – по большей части им давали зеленый свет. Состав стучал, гремел, позвякивал – обещал домчать нас до Владивостока за пару-тройку дней.
После ночного дежурства я проснулся поздно. Лиховского в купе не было. Через приоткрытую дверь я услышал голоса четырех Принцесс. Они стояли прямо возле нашего купе, и я боялся шорохом, или даже дыханием выдать свое присутствие за тонкой переборкой.
– Так вы договорились, кто чей? – сказала Татьяна.
– А это обязательно? – спросила Ольга.
–