Единственный свидетель. Наталья АлександроваЧитать онлайн книгу.
емел взрыв. Черная машина превратилась в пылающий факел. От грохота все на какое-то время оглохли, и все вокруг стало беззвучным, как будто кто-то выключил звук у слишком громкого телевизора. Улица была полна машин, они продолжали двигаться, как казалось, в полной тишине. Девушка на ступенях банка стояла как громом пораженная, она не могла поверить в реальность происходящего. Из банка выбежали охранники, увидев, что произошло, один из них бросился обратно – сообщить начальству, позвонить в милицию и в «скорую», второй обнял девушку за плечи:
– Елена Юрьевна, пойдемте, пойдемте отсюда! Не надо смотреть!
Выбежали еще два человека с огнетушителями и стали пенными струями сбивать пламя, когда это удалось, они с трудом открыли дверцу машины и вытащили на тротуар обожженное, изувеченное взрывом тело, не подающее признаков жизни.
Девушка пыталась вырваться из рук охранника, и наконец ей это удалось. Она подбежала к обгорелому трупу, упала возле него на колени и зарыдала.
Раньше милиции и «скорой помощи» к месту происшествия подъехала на белой «тойоте» высокая, со вкусом одетая женщина – жена покойного, которую перехватили по мобильному телефону. Выйдя из машины и увидев плачущую на тротуаре девушку, она одним движением бровей подозвала охранника и негромко сказала:
– Вон там, видите, автобус теленовостей приближается. Так что во избежание-неприятностей… – Она не закончила фразу, но охранник понял и почти насильно увел плачущую девушку.
Вечером в передаче телевизионных новостей показали груду искореженного металла. И голос за кадром сказал:
«Похоже, что профессия банкира стала в наше время одной из наиболее опасных. Сегодня днем в результате срабатывания взрывного устройства погиб в собственной машине заместитель управляющего Бэта-Банка» Александр Васильевич Строганов".
Лена находилась как во сне. Какие-то люди давали ей воды, потом расспрашивали о случившемся, она отвечала машинально-утвердительно на все вопросы: да, собирались обедать, да, его машина стояла на обычном месте, да, в машине никого не было, ведь он всегда сам садился за руль.
Она задержалась всего на минуту и увидела пылающий костер, а потом его обгорелый труп.
Мысль о том, что если бы он не попросил ее выяснить какой-то пустяк и не отправил обратно в банк, то она села бы вместе с ним в машину, и тогда после взрыва обнаружили бы два обгорелых трупа, пришла ей в голову только дома вечером, но она не испугалась – какое имеет значение то, что она осталась жива, если его больше нет!
«Это не правда, – говорила она себе, – этого не может быть, чтобы он погиб».
«Правда, – стучало у нее в мозгу. – Ведь ты сама видела взрыв и его труп».
Лена лежала в темноте, уткнувшись в подушку, которая была мокрой от слез. В соседней комнате у Ангелины орал телевизор, она нарочно переставила его к их общей стенке и не убавляла громкость до часу ночи. Лена делала вид, что не обращает внимания.
В этой квартире она жила вместе с братом, его женой и племянником, то есть они жили не вместе, а каждый сам по себе, даже хуже, чем в коммуналке, потому что в коммунальной квартире каждый сосед имеет свои права, а у Лены никаких прав не было, так уж устроила Ангелина.
Квартира принадлежала Лениным родителям, папа был профессором физики, и три года назад его пригласили работать во Францию в маленький городок под Парижем. Лена училась на третьем курсе Финансово-экономического института, брат был уже женат и работал, так что родители рискнули оставить своих взрослых детей и уехали в Париж вместе.
Это мама настояла, чтобы Лена поступала на экономический, хватит в семье физиков, говорила она. Лена изучала банковское дело, папа обещал потом устроить ее стажироваться во Францию. На каникулах после третьего курса она на две недели приехала к родителям в Париж. Собственно, жили они не в Париже, а в маленьком университетском городке Орсе, до которого из центра Парижа можно было доехать за тридцать минут в скоростной электричке. От станции к их дому нужно было подниматься по длинной-длинной лестнице, но зато сверху открывался прекрасный широкий вид на окрестные поля – зеленые и золотые квадраты убегали к горизонту и таяли в солнечной дымке.
Лена просто не узнала родителей – они помолодели, лица у них светились, они держались за руки и обнимались, как влюбленные подростки… Такими она их и запомнила.
Отец преподавал физику в университете, а мама была свободна, и они с Леной на целый день уезжали в Париж, чтобы окунуться в его нескончаемый праздник.
Ей все нравилось в этом городе – и бесконечная суета Латинского квартала, греки, продающие огромные бутерброды с уличных лотков, студенты, смеющиеся, галдящие, целующиеся, и яркие уличные карусели у подножия Сакре-Кер, и негры-уборщики в зеленой униформе с нарядными зелеными метелочками, и кривые горбатые улочки Монмартра, и уличные торговцы, запускающие в небо сувенирных игрушечных голубей, вспархивающих в воздух с оглушительным стрекотом, распугивая стаи своих живых собратьев, и солидные