Богомол Георгий. Генезис. Николай ЛепотаЧитать онлайн книгу.
утратив прежнюю легкость характера, и захотел позлить подругу тоже (злись!)
– Красивая девушка! – Сказал он не без вызова.
Сонька молчала.
– Поискать таких. – Не унимался Жорка. – И не найдешь! Во – ростом!
И задрал руку на всю длину. Вытянулся. Но сидя на полу, должным образом рост Стеллы не передал. Рука его едва достигла подбородка Соньки.
– Ну, я поняла, – сказала та, – не пыжься, сиди ровно. А то опять упадешь. Что дальше?
– Никто не упадет. Это Стерх едва не упал, увидев ее, думать о двери забыл.
Дверь была открыта. А Стерх и Стелла уходили. Медленно, точно уплывали.
Она что-то говорила, невесомо поводя рукой, отбрасывая и выворачивая кисть. Легкая, летучая.
Жорка, придерживая дверь, смотрел ей вслед. Невероятная! Лицо треугольное, с высокими скулами. Глаза с длинным, тоже треугольным разрезом. В них мерцало и текло нечто неуловимое – то дымчатое голубое, то, как будто молочное розовое.
У Жорки начала кружиться голова. Он, пятясь, не в силах оторваться от Стеллы, протиснулся за тяжелую дверь. В узкую щель. Дверь захлопнулась за ним. Прямо перед носом.
3.
Солидный кабинет. Не офисный, а домашний, профессорский, писательский. Книги. И еще пятнами – тусклое какое-то золотое, что-то цветное стеклянное, вязкое красное, злое почему-то синее, пестро-вязанное на стене за креслами. Еще темное дерево стола. Яркая медь часов болтается за стеклом. И лампа.
Много чего. И кожаный диван.
В кабинете Жорка, Сонька и еще один человек. Человек высок, широкоплеч, сухощав, с жесткими складками у крыльев носа, заходящими под большие роговые очки. Лицо остается суровым даже тогда, когда он глядит на Соньку. Глаза чуть теплеют при этом, но тут же проблескивают сталью, когда он обращает голову к Жорке.
– Куда же вы исчезли, молодой человек?
Жорка отвечает честно, хотя и не уместно при девушке:
– В туалет.
Старик глянул на Соньку.
– Лежал в зимнем саду, сообщила та. – Без сознания.
Хозяин кабинета неподвижен за своим столом. Монументален. Лишь глаза выбрасывают маленькие колкие искры:
– Неужели?.. – Запнулся. – Проверим.
Постучал в стену.
– Можно и не проверять. Он все рассказал. – О чем-то понятном лишь им двоим, говорит Сонька.
Лицо ее мрачно озабочено и почему-то вопросительно.
Жорка не понимает смущения девушки, вообще ничего не понимает:
– А что происходит? Где я и вы кто такой вообще-то?
– Лучше бы вы спросили об этом тогда, когда вошли сюда, молодой человек!
Ледяные глаза накатывают на поэта-дворника.
«Вошли сюда!..». А почему ему было не войти?
Из вестибюля, проводив ошеломленным взором Стеллу и Стерха, уплывающих в неведомую даль, Жорка поднялся по белой каменной лестнице с низкими широкими ступенями и оказался в высоком коридоре. Он пошел по нему и услышал:
– В кабинет! Я здесь!
Жорка открыл ближайшую массивную дверь, вошел и в тот самый фешенебельный кабинет, где сейчас его рассматривают как удивительного