Богомол Георгий. Генезис. Николай ЛепотаЧитать онлайн книгу.
женщина – из числа лучших жителей, собранных здесь – упала на струганные доски помоста, измяв туалет. Ее тут же подхватили и унесли. Праздника это не испортило, а лишь усилило его, наполнив магией сакральной жути.
Курносый, пряча губы в ладошку, сообщил:
– Он скоро полетит.
– Кто полетит?
Курносый завращал глазами, зашептал горячо в пунцовеющее ухо все той же соблазнительницы:
– Да – он же! Я слышал, что уже на месте подлетает. Подскочит и опять. Подскочит и стоит. Сто-иии-Т! – Притиснулся незаметно к ее влекущему телу. – И подлетает вверх. Пока не высоко. Но и не низко. Стоит и – раз!
– Такой большой и…
– …и полетит! – Отрезала Айседора.
Голос ее был зол и въедлив.
Курносый, не желая бабьих склок, сообщил таинственно:
– О! Слышите?
– Что?
– Слышите ли вы? Ну?.. – И шепотом кишечным: – Юлий ходит по помосту.
– Ворон рыщет по погосту! – Тут же отозвалось, разлетаясь в воздухе не известно из чего сгустившееся воронье потустороннее карканье.
Курносый побелел и закашлялся, хлебнув дыма небывальщины. Черные крылья закрыли свет. И разошлись. Никто не видел этого. Казалось, курильщик, забулькал-захрипел альвеолами.
Открытое курение давно было запрещено. И потому в кашляющее лицо немедленно вперились глаза законоблюстителя-регистратора Евстафия Корытова. Но не увидели ничего кроме детской доверчивой улыбки Курносого. За улыбкой не было ни единого клочка дыма.
– Я что-то вся немею, – сообщила интимно сладкая по виду дама.
И растрепанная спутница Курносого зашлась в испуге:
– И у меня вот тут вот все щекотит. По пояснице вниз.
– Вниз? В самый низ? – Все еще давясь сипящим дыханием, поинтересовался Курносый.
– До середины. И живот трясется.
– Ну, надо же…
– Испариной взялась. Печенка екает, как селезенка.
Соблазнительная дама вновь потянула одеяло на себя от живота и тряски растрепы Айседоры:
– А где же паровоз? Совсем его не видно.
Клубы молочного пара оседали. Из облака, твердой губой приникнув к самым рельсам, выступила влажная, в капельках конденсата чугунная решетка отбойника.
Репортер Ефим Шелудящийся черкнул в блокнот: «Глубокие краски. Мокрое железо. Тени и блеск. Виват тебе!»
Протуберанцы герба-солнца разгорелись.
Паровоз ухал и трясся. Всё сдерживая мощь. Всё давая ужаснуться собою в полной мере и вдоволь насладиться этим ужасом.
Айседора взяла инициативу в свои руки:
– Щас полетит!
– А ну-ка, Дорка! – Курносый тут же принял ее сторону и, выпучив глаза, принялся помогать взлету шипением и хотением:
– Шшшшш-И! Шшшшш-И! Иииии-Ях!..
И паровоз ответил ему:
– Фууу-Х!
Но не полетел. Обдал всех паром и замер.
…
На экране возник суперканцлер Юлий в козловых сапожках. На том же самом помосте, где и все они. Но в шатре. А