Семь пятниц на неделе. Анатолий Гурьевич РемневЧитать онлайн книгу.
понимала, что они еще не знают друг друга и он вряд ли дождется ее кульминации. Да это было бы просто нереально после всех треволнений вечера.
Какой же он молодец!!!
…Они лежали рядом, запивая свою свершившуюся любовь теплым шампанским, еще не веря до конца в то, что уже произошло между ними. Болтали вполголоса ни о чем. Маленькая дочка спала в своей кроватке, смешно раскинув в стороны ручки.
Было глубоко за полночь.
– Я люблю тебя, Моя Ирен! – шептали его губы.
– А я тебя, мой Рен! – шептали ее в ответ.
Их глаза встречались в полутьме блока и обжигали огнем любви.
Тьма вокруг благословляла и охраняла их любовь. Окружающее мироздание, казалось, в очередной раз застыло в благоговении перед силой человеческих чувств.
Они не могли оторваться друг от друга.
Долго-долго. Целую вечность.
И когда он в мертвой тишине сонного этажа выскользнул из ее блока, и приблизился к пульту дежурного по этажу, и закурил сигарету, не боясь ни черта, ни дежурного по корпусу – он обнаружил, что настольная лампа включена, телефон на месте, и вокруг никого. Одним словом, полный порядок.
Спасибо вам, дорогие товарищи аспиранты, что не выдали.
Кажется, что вся Вселенная спит, до того тихо. Тихо на Марсе. Тихо и беззвучно перемещаются субстанции на кольцах Сатурна. Мертвенная и холодная тишина на Плутоне…
И все предметы вокруг тебя спят. Стены – и те заснули.
Но может ли он заснуть, когда на дрожащих от воспоминаний губах еще остался ее аромат?
Наедине с Вечностью
Сигаретный дым тихо поднимается вверх, к потолку. Вокруг тишина уходящей ночи. Заснуть после любимой девушки – нереально. Остается просто курить прямо на диване, за пультом дежурного и тупо смотреть в одну точку, бесконечно прокручивая в воспоминаниях отрывки их любви.
Глубокая ночь бодрствует сама по себе. Она легка и ненавязчива. Она предлагает тебе побыть с ней и пообщаться на разные темы. Ну что же, неплохое предложение.
Теперь он знает, что его Ирен – только его.
И Морфей, как не пытается, ничего поделать не может. Спать не хочется совершенно.
Тишина начинает проникать отовсюду.
…Ты на огромном, древнем кожаном диване, Ренат, навсегда впитавшем в себя острые запахи советской эпохи тирана. Ты эту эпоху не помнишь. Интересно, ведь кто только не сидел на этом диване за столько лет! Сотни, тысячи задниц! Он весь поистерся от этих задниц…
Тебе не спится, Ренат, и ты все думаешь, думаешь при этой пронзительной тишине.
Что тебе лезет в голову в такой час?
О! Неужели ты думаешь обо мне?
…простите, но кто вы? С кем имею честь?
Вечность, конечно, кто же еще! Ведь это обо мне ты думаешь по ночам?
Свет в холле погашен, где-то обиженно гудит трансформатор, и только настольная лампа дежурного слабенько светится во тьме ночи.
Кухни закрыты, и на время ты можешь отдохнуть от этих вездесущих запахов с них.
Вечность?..
А