Семь пятниц на неделе. Анатолий Гурьевич РемневЧитать онлайн книгу.
кого засылать. Жил он здесь. Учился он здесь. Что еще он здесь делал? Баб наших советских портил, наверняка… На Евменовну он почти ноль внимания. То ли не видит, то ли не хочет видеть.
А Евменовна внезапно вручает мне… челюсть изо рта. Когда я начинаю материться, орать единственное заклинание, которое знаю: «ты что, старая, аху-ела!», она приходит в себя, бормочет: «пардон, обозналась, ключи, вот, принесла, вот они…», и даже как-то смущенно растворяется в воздухе. Этот факт не остается незамеченным профессором – его бровь лезет вверх.
Ладно, веду профессора в блок 905: мимо малой кухни, по коридору налево… пришли. Ноги врозь! Руки за голову! Стоять… Ладно, ладно, расслабьтесь, профессор.
Неужели это и есть связной от ино? Принято думать о них во множественном числе. Конечно, а как еще можно думать о камнях, из которых состоит гора, например?
…Знаю ино со времен подготовительного отделения, так называемого рабочего факультета. Сокращение ино придумал лично я, так удобнее, и сразу понятно, о ком идет речь. Тем более, что о них знает узкий круг специалистов. Всего год назад они жили в человеческом образе только в корпусе Е, в профилактории. В том году в Москве проходил международный фестиваль молодежи и студентов. Главным там у них по комсомольской работе рулил Сергей Снежков. Отличным был камнем Серега. Вот он меня тогда и завербовал, открылся насчет своей принадлежности к инопланетной расе, потому что увидел во мне «хорошего» человека. Настоящее его имя я бы выговорить не смог, на это ушло бы дня два, не меньше. У него в помощниках и девушки были… я даже «запал» на одну, она приняла облик казашки, ее Жанной звали, как сейчас помню, но я ведь ничего не знал… цветы ей дарил, флиртовала она со мной… было этих ино всего с десяток – кому я непосредственно подчинялся, как дежурный комендант корпуса Е…
Так все-таки – кто профессор, связной или нет?
…извините, Ренат! – вдруг слышу вежливый его голос, – не составите мне компанию? Поздновато, конечно… и вы на работе… но я так давно не был в Москве. А с дежурством вашим проблем не будет, обещаю.
Профессор прекрасно играет роль хозяина ситуации. Его дипломат такой тонкий и серебристый… и как я не обратил внимания сразу? Из него уже доставались: большая бутылка водки, баночка икры, палка салями, сигареты… импорт, немыслимая роскошь из шереметьевского дьюти-фри. Дефицит. На это надо чем-то ответить.
– У меня есть томатный сок! – говорю ему. – И хлеб!
При слове «хлеб» профессор Али от удовольствия даже зажмуривается. Ну, видно, что наш человек, знает толк в русском хлебушке.
Иду за соком и хлебом. Иду по пустому маленькому коридору. В 901-й болгарка Жанна сейчас, скорее всего, курит и пьет кофе. Где обещанное болгарское вино, родная? Ладно, мне сейчас немного некогда…
…водка наливалась в простые стаканы. Профессор беспрестанно курил. Вежливая улыбка не сходила с его лица. Отклеить бы ее, и на шкаф. Шкафу она бы точно подошла. Старая мебель блока, еще времен Сталина, безмолвно и почтительно внимала