Прозаические лэ. Елена ХаецкаяЧитать онлайн книгу.
слегка отвернулась от своей правой товарки, обутой в сапог, как будто стыдилась столь заурядного соседства. У правой руки был опечаленный вид – ей как будто предпочтительнее было находиться в серебряном ковчежце, в сладком плену влюбленной дамы, которая намеревалась лобызать ее трижды в год, на Пятидесятницу, Рождество и еще в Михайлов день. Левая же покоилась тихо, смиренно.
Туловище Гавейна было стройным в талии и широким в груди и плечах, и Рыцарь Без Имени невольно сравнивал его со своим, ибо полагал, что в талии он раздался чуть более, чем следовало.
Голова Гавейна со смятыми волосами, раскрытыми побелевшими глазами и сухими, черными губами, выглядела хуже всех остальных частей тела, ибо за ней никто не ухаживал и уж точно не собирался лобызать.
Фае Гордый подошел к Гавейну, поправил руки и ноги, приставил голову к телу и вскричал:
– Встань, поднимайся, ленивый рыцарь, покуда мы не назвали тебя трусом!
От такой угрозы Гавейн вздрогнул, зашевелился, повернул голову вправо и влево, затем приподнялся и поправил обеими руками левую ногу, которая лежала кривовато.
После этого он с трудом сел и хриплым голосом попросил воды.
Фае Гордый посмотрел на Гибельного Отшельника, Гибельный Отшельник – на Рыцаря Без Имени, а Рыцарь Без Имени – на Прокаженного Оруженосца, а тот сразу понял, что от него требуется, выбежал из часовни, схватил ковшик, зачерпнул воды из бочки и вернулся к алтарю.
– Что так долго! – сердито сказал воскрешенный рыцарь. Он вырвал у Оруженосца ковшик и жадно выпил воду. Тотчас глаза его перестали быть белыми, а губы черными, и лицо сделалось миловидным и даже приятным. Он удивленно смотрел по сторонам и ничего вокруг себя не узнавал. – Где я нахожусь, добрые люди? – спросил он наконец.
– Это Гибельная Часовня, – ответил бывший Карлик Динас.
– Но как вышло, что я очутился здесь? – недоумевал рыцарь.
– Нам с вами пришлось проделать долгий путь, – ответил Рыцарь Без Имени уклончиво.
– Поведайте мне все ваши приключения, – попросил рыцарь, лежащий на алтаре.
– Труднее всего было отобрать правую руку Гавейна у дамы, которая держала ее в серебряном ковчежце, – не считая нужным ходить вокруг да около, Фае Гордый сразу приступил к сути истории. – Нам пришлось напасть на эту даму и связать её шелковой красной лентой. Но мы оставили ей в утешение ковчежец и перстень. Другими рукой и ногой владели две дамы-сестры, одна с красными волосами, другая – с черными. Как-то раз они отлучились ненадолго, оставив свои сокровища под присмотром слепого брата. Не стоило большого труда подослать к нему Прокаженного Оруженосца, который под предлогом заботы о несчастном слепце выкрал у него левую руку в перчатке и правую ногу в сапоге.
Воскрешенный посмотрел на свои руку и ногу, как бы вопрошая их, правду ли ему сообщают, и те не пожелали опровергать ни единого словечка из повествования Фае Гордого; напротив, у них был весьма довольный вид.
– Далее