Планета призраков. Александр БушковЧитать онлайн книгу.
что молодые ученики как-то очень уж быстро разобрались со сложнейшим текстом чуть ли не тясячелетней давности. Еще раз изучив манускрипт, он высказался уже предельно откровенно: «Эта рукопись, которую ее защитники сами создали, безусловно, подделка и заново на старом пергаменте зелеными чернилами написана, как я сразу, едва увидев текст, определил… Одного из них или даже обоих я считаю составителями, а господина Линду – переписчиком».
Приговор, как видим, ясный и недвусмысленный. Однако по каким-то неведомым побуждениям души Добровский вынес его в сугубо частном письме, чем и ограничился…
Ганка, Юнгман и Линда, не моргнув глазом, столь же частным образом стали заявлять, что их старый учитель, если откровенно, малость выжил из ума, став на склоне лет подозрительным и капризным, а потому авторитетом считаться уже не может. Зато они, молодое поколение, упрямо стоят на своем: Зеленогорская рукопись – самая что ни на есть подлинная, и точка!
Вацлав Ганка
Упомянутый в письме Добровского Линда сам по себе был персоной весьма колоритной – и уже успевшей отметиться в истории чешского национального возрождения. Именно он, будучи еще студентом, за год до сенсационного открытия Ганки обнаружил в переплете старинной книги листок пергамента с отрывком старой чешской песни XI – XII веков, названной «Вышеградская песня». «Будители» эту находку встретили с восторгом – но тогда же придирчивый Добровский заявил, что, по его твердому убеждению, «старинную рукопись» пан Линда, как бы это поделикатнее выразиться, собственным руками изготовил… Скандальчик, правда, опять-таки остался не известным широкой публике – видимо, не хотели бросать тень на бедных просветителей, решив, что цели у них были, в общем, самые благородные, разве что молодежь заигралась однажды, бывает…
Несколько лет эта троица – Ганка, Линда и Юнгман, – выражаясь современным языком, вовсю пиарили свои находки. Зеленогорскую рукопись вслед за Краледворской перевели в Польше, а потом и в России, по инициативе тогдашнего президента Академии наук адмирала Шишкова. Естественно, повсюду провозглашалось, что рукопись самая что ни на есть подлинная, а нашедшие и расшифровавшие ее «молодые львы» совершили прямо-таки научный подвиг.
Тут уж не выдержал и помалкивавший пять лет Добровский, посчитавший, что это уж чересчур. На сей раз он опубликовал заметку с недвусмысленным названием «Литературный обман», где назвал Зеленогорскую рукопись «поддельным мараньем». Правда, он, во-первых, не сомневался в подлинности Краледворской рукописи, а во-вторых, по-прежнему считал Ганку благородным человеком и настоящим ученым, который «из чрезмерного патриотизма» некритически отнесся к явной подделке.
Его коллега, не менее известный ученый Копитар, пошел дальше: он отнесся к Ганке без всякого почтения, публично называя плутом, который может сфабриковать любую подделку, хоть из чешской истории, хоть из времен Александра Македонского.
«Молодые львы» яростно