Разноцветные шары желаний. Сборник рассказов. Нина ШамаринаЧитать онлайн книгу.
Дверь отцовского гаража была заложена изнутри на щеколду, сквозь щель пробивался свет. Я облегчённо выдохнул: «Здесь! Дрыхнет, небось».
Постучал. Тишина была мне ответом. Грязная лохматая собака, появившаяся невесть откуда, по-волчьи задрав морду, завыла. Я снова загрохотал кулаком в металлические ворота гаража, отчасти чтобы не слышать этот жуткий вой. Дядя Вася замахнулся на собаку, но та, отскочив, тянула заунывный скулёж на высокой ноте. Более того, с разных концов ей отвечали другие голоса.
– Вскрывать надо! – проорал дядя Вася. – Погодь грохотать, я за ломом.
Но я продолжал и продолжал колотить в лязгающую дверь под непрерывные собачьи завывания.
Отец с порванной шеей болтался совсем невысоко от пола. Тонкая белая бечёвка впилась в его горло, опутывала руки и плечи. Сухое тело, вываленный наружу язык, выпученные глаза, чуть поодаль – разбитый, видно, выпавший из руки телефон.
Быстро приехавшая скорая разбавляла ночь синим мигающим светом, полицейский задавал мне какие-то вопросы, а у меня в голове тяжело ворочалось только одно:
– Мог успеть. Мог успеть.
И выплывая из обволакивающей темноты шара, я услышал звонок телефона:
– Сол, помоги мне, сынок. Я в верёвках запутался.
Я выскочил из дома, я помчался к гаражам. Задыхаясь, бросил дяде Васе:
– Скорую! Вызовите скорую!
Я бежал между чужими гаражами, я видел свет, полоской лежащий на земле. Вспомнив, что дверь закрыта изнутри, я развернулся, но дядя Вася не отставал, держа наперевес, как пику, тяжёлый лом. Я выхватил из рук охранника этот лом, блеснувший в темноте. Мы успели. Отец барахтался в верёвках, как пойманная в паутину муха, царапал шею, сдирая петлю. Я обхватил его за ноги, приподнял и держал до тех пор, пока дядя Вася, взгромоздившись на табурет, разрезал бечёвку.
– Сынок, – успел прохрипеть отец, – ты пришёл. Прости меня, сынок.
Что за человек, мой отец?! За что ни брался – не получалось. Недотёпа!
– Даже повеситься как следует, не сумел, – заорал я. – Ты что, не мог мне сказать, объяснить?
Меня закрутило, как в стиральной машине, как в бетономешалке… Темнота выплюнула меня, и я ударился бы, если б не упал головой на подушку. На ту самую подушку, что я подложил под щёку, когда крутил в руках непроницаемый чёрный шарик. Эхом отдавались в голове слова: «Прости, сынок».
– Прощаю, отец. Прости и ты меня. – Я сказал это громко, я почти кричал, чтобы отец, где бы он ни был сейчас, услышал меня.
Я вынырнул из мрачной глубины шара. Лицо моё было мокро от слёз.
Сполз с верхней полки, Снегурочка сидела у стола.
– Легче? – спросила она.
– Всё равно не успел.
– Историю никто – самый искусный волшебник – не изменит. А если и изменит, только хуже сделает. Ты послушай себя: неужели не легче?
– Водки нет? Пойду у проводницы спрошу. Помянем. Может, после этого полегчает.
***
Водки не нашлось, только самогонка, играющая радужными