Дети Великого Шторма. Наталия ОсоянуЧитать онлайн книгу.
очень не любят… пассажирок. Я хочу сказать, особ женского пола. Они волнуются.
– Сандер хочет сказать, – встрял юнга, пряча улыбку, – что фрегат – не «он», а «она». Со всеми вытекающими последствиями.
Сандер устремил на Кузнечика пристальный взгляд и покачал головой: дескать, нашелся знаток по женской части. Мальчик покраснел.
– То есть, – растерянно переспросила Эсме, – она… ревнует?
Резкая боль, тотчас же пронзившая висок, вынудила ее охнуть и зажмуриться.
– Вот об этом я и говорил, – сказал Сандер. – Вам лучше сидеть тихо, и все будет хорошо.
«От нее нельзя скрыться, – подумала Эсме, потирая лоб. От страха ее прошиб холодный пот. – В открытом море мы с ней наедине друг с другом, как целитель и пациент в сердце-сути. Она видит меня насквозь и может сделать со мной… что угодно. И не только со мной. Как же они не боятся, что однажды ей взбредет на ум перекусить своей командой?»
Задавать этот вопрос она не стала, а предложила сменить тему, и оба собеседника с радостью согласились. Сандер сунул руку за пазуху и вытащил нечто странное – семь тонких трубочек разной длины, соединенных между собой. Эсме поняла, что это музыкальный инструмент, но ничего подобного ей раньше видеть не приходилось.
– Ты музыкант? – спросила она, невольно подавшись вперед.
По лицу Сандера пробежала тень, и, недолго поколебавшись, он произнес изменившимся голосом:
– В большей степени, чем матрос или кто-то еще.
Не дав Эсме опомниться, он заиграл.
Мы там, где звездный свет,
Мы там, где неба нет…
Слова вспомнились легко, но пела Эсме лишь в мыслях. Она неожиданно ощутила, как где-то в глубине памяти пробуждается старое-старое воспоминание – ворочается, точно донная рыбина. Целительница редко бывала на представлениях заезжих актеров, но моряцкие песни знала наизусть из-за мыслеобразов своих пациентов: в голове у моряка что ни мысль, то песня, и чаще всего – непристойная.
Но эта песня была необычной.
Взмывая к облакам,
Доверясь парусам,
Мы выбираем путь, не зная горя…
Сандер преобразился, его смешная неуклюжесть куда-то исчезла. Он играл с закрытыми глазами и весь самозабвенно отдавался музыке.
В бездонной глубине,
В прозрачной вышине
На крыльях серых птиц летают наши души…
Мелодия вилась вокруг них – живая, свободная и жестокая. Эсме не знала, отчего Сандер выбрал именно эту песню, но ей внезапно сделалось страшно. Она отчетливо ощутила, что за бортом живого корабля дышит океан, опасный и равнодушный, а взгляд фрегата вновь стал пристальным и начал давить сильнее, чем раньше.
«Чего ты хочешь?»
Корабль не ответил.
Музыка смолкла, и целительница украдкой вытерла глаза.
– Благодарю, – сказала она. – Это было прекрасно.
– Я не собирался вас так расстраивать. – Матрос виновато вздохнул и укоризненно посмотрел на младшего товарища: – Что же ты? Забыл слова?
– Замечтался,