Квадратный треугольник. Василий КолинЧитать онлайн книгу.
тряпки из спецмагазинов для иностранцев (ТОРГСИН), а в холодильнике «ЗИЛ» – деликатесы и выпивка в таком ассортименте, каким по праву мог бы гордиться Елисеевский магазин, перекрещённый советской властью в Гастроном № 1. Однако палач предпочитал обыкновенную водку и самые простые закуски, исключение составляли разве что бутерброды с осетровой икрой.
За годы непростой работы Ягго объездил почти всю страну, и тюрьмы для него стали вторым домом. А на разные там штатские костюмы, пальто из габардина или штиблеты со скрипом он реагировал равнодушно, предпочитая им синие галифе, заправленные в хромовые офицерские сапоги, и френч с погонами и портупеей.
Глянув мимоходом в зеркало, Иван Петрович неопределённо хмыкнул – мол, разве что припух, а так – ничего: выбрит, наодеколонен, чистый подворотничок – и направился в вагон-ресторан. Он мог бы, конечно, заказать обед в купе, но иногда одиночество давило на него могильной плитой, хотелось побыть с людьми, выговориться, хотя и знал прекрасно, что никогда и ни при каких обстоятельствах ничего никому о себе не расскажет.
Свободных столиков не оказалось, и майор подсел к шумной компании молодых людей. Они с ходу предложили ему «фронтовые сто грамм», он не отказался, с удовольствием выпил, чокнувшись с каждым «за наступивший пятьдесят третий»; закусил селёдкой с луком, обильно политой постным маслом.
Под стук вагонных колес да под водочку в искрящихся рюмках, налитую из морозного графинчика, ехать можно куда угодно. Хоть на край света.
– Где служишь, товарищ майор? – спросил Ивана Петровича сидевший слева пассажир, по виду то ли инженер, то ли недобитая контра.
– Да… – неопределённо выразился Ягго, – ничего интересного, а нагрузка большая.
Остальные сочувственно закивали: что же, понимаем, как-никак сами служили, а кое-кто и на фронтах отметился.
– А вот скажи, майор, – не унимался подвыпивший сосед, – за что всё-таки в пятьдесят первом арестовали Абакумова? Неужели и он, подлюка, под нашего Сталина копал? Мы с его именем войну выиграли, так нет, находятся гады, которым и это не нравится! Так, что ли, товарищ майор?
Не зная, что ответить, палач потянулся к графину, налил по кругу, поднял рюмку и сказал первое, что пришло на ум:
– За Родину! За Сталина!
Выпили стоя, несмотря на лёгкое покачивание вагона.
Виктора Семёновича Абакумова майор Ягго знал лично и давно, ещё не будучи майором. Не сказать, конечно, чтобы они были запанибрата, но Абакумов явно симпатизировал молодому гэбисту, чья фамилия, благодаря отцу, гуляла из уст в уста по тюремным коридорам, обрастая полуфантастическими историями и легендами. Так, например, ходил среди тюремщиков слух о том, как не получилось однажды у старшего Ягго застрелить с первого раза приговорённого к смерти, и он, Ягго-старший, расколол ему череп невесть откуда взявшимся слесарным молотком. Говорят, голова у бедняги лопнула с оглушительным треском, как грецкий орех.
Иван Петрович тоже уважал Абакумова. Много общего в их биографиях Ягго-младший отмечал