Деградация международного правового порядка? Реабилитация права и возможность политики. Билл БаурингЧитать онлайн книгу.
события, трагедия еще более углубится, если они отвлекут (и без того недостаточное) международное внимание и ресурсы от более важных и широко распространенных моральных и гуманитарных проблем вроде голода, нищеты, геноцида, массовых репрессий, систематической политической некомпетентности, регулярного унижения и нарушения прав человека, которые повседневно претерпевают большинство людей в большей части современного мира291.
Таким образом, отрицание международного права ведет к подрыву гарантий национального права.
Что более спорно, для Чандлера главным злодеем является идеология прав человека или по меньшей мере версия этой идеологии, представленная королевским адвокатом Джеффри Робертсоном292. Но речь идет не о пагубном влиянии идеологии и дискурса прав человека, подрывающем достижения международного права, как это, по-видимому, предполагает Чандлер. В статье для «Нового левого обозрения» (New Left Review) он привел более убедительные доводы, которые я хотел бы позаимствовать:
Соглашение 1945 г., сохраненное в принципах Устава ООН, отражало новую международную ситуацию, преобразившуюся с превращением Советского Союза в мировую державу и распространением национально-освободительной борьбы в Азии, на Ближнем Востоке и Африке… Суверенное равенство получило техническое признание в паритете представительства в Генеральной Ассамблее и на словах закрепило принцип невмешательства, задав правовые ограничения на право вести войну293.
Речь идет о решительном разрыве 1945 г. с Вестфальской системой, о новом правовом порядке, скрепленном принципом суверенного равенства. Как он утверждает, «целью новых интервентов является „не сам суверенитет, но суверенное равенство – признание правового паритета национальных государств, независимо от их богатства или силы“. Однако такое равенство было основополагающим принципом всей структуры нынешнего международного права и всех попыток, какими бы хрупкими они ни были, установить верховенство „права“ над „могуществом“ в урегулировании межгосударственных дел»294.
В итоге международное право оказалось смешано с грязью. Консумация, затем совращение и отвержение – жалкая и ничтожная участь. Конечно, ученым следовало бы знать лучше: они не должны были с таким энтузиазмом приветствовать явный апофеоз контроля Совета Безопасности в 1990 г., зная, с каким пренебрежением Великобритания и США отнеслись к Организации Объединенных Наций и ее механизмам в 1986 г. Предполагаемое основание новой традиции в 1999 г., возникшей во время поиска оправдания бомбардировки Сербии, неизбежно привело к последующему оттеснению Совета Безопасности и самой ООН после 11 сентября. Любое использование риторики прав человека начиная с 1991 г. было решительно подорвано практикой работы администрации ООН в Косово (и Боснии). Таким образом, совершенно
Donnelly (2002) p. 105, n. 1.
Robertson (2001).
Chandler (2000) p. 58.
Chandler (2000) p. 55.