Спи со мной. Грёзы. Натали СтердамЧитать онлайн книгу.
обретают объем: я ощущаю горячее солнце, которое обжигает кожу даже сквозь хлопковую ткань серой рубашки, вдыхаю запахи корицы, имбиря, зиры и тмина, слышу раздающуюся отовсюду арабскую речь.
На некоторых снимках – статуи и фонтаны, старинная крепость, потрясающие виды побережья, Гибралтара и испанских гор. Однако стандартные пейзажи для туристических открыток и календарей – верхушка айсберга. За них я получаю намного меньше, чем за фотографии, которые показывают настоящую жизнь. Жизнь, скрытую от простых путешественников – не потому, что доступ к ней имеют лишь избранные, а потому, что глаза обычного человека приучены к глянцевой красоте. Эта красота – не более чем обертка, которую я разворачиваю сквозь объектив фотоаппарата в попытке нащупать суть. Легче всего сделать это через людей.
Марокканка, чье лицо закрыто плотной черной тканью, из-под которой видно лишь глаза – темно-зеленые и такие пронзительные, что кажется, они смотрят намного дальше объектива камеры… Намного глубже. Я сделала этот кадр, когда она настороженно взглянула на меня из-под никаба, переходя улицу. У меня был только одна попытка, и я ей воспользовалась.
Старики-берберы в традиционных джеллабах – халатах с длинными рукавами. Их я увидела на центральном рынке, когда они громко о чем-то спорили, разливая по чашкам мятный чай из высоко поднятого чайника.
Разрисованные мехенди руки француженки, которая выбирала сурьму для подводки глаз в сувенирной лавке. Я влюбилась в ее пальцы – унизанные серебряными кольцами, тонкие и длинные, как у пианистки, и сделала несколько кадров, пока она торговалась с веселым продавцом в высоком тюрбане.
Факиров, фокусников, танцоров и заклинателей змей я старательно обходила: завидев камеру, они принимали меня за отбившуюся от группы туристку и навязчиво предлагали сфотографироваться за десяток дирхамов. Но, несмотря на это, базар в Медине оставался кладезем лучших кадров. Вот девочка в нарядном хиджабе, пробующая сладкое печенье с тертым миндалем и смущенно улыбающаяся при виде камеры, а вот пронырливый уличный воришка, который шел за рассеянным покупателем, одновременно утаскивая с прилавков сливы и изюм. Заметив, что я его снимаю, мальчишка скрылся в торговых рядах, но совсем не испугался. На одной из фотографий его лицо видно крупным планом, и я невольно посмеиваюсь, поймав себя на мысли, что он похож на маленького дикого зверька. Справа от него высокий бородатый мужчина сравнивает персики. Он держит фрукты в руках, но почему-то смотрит совсем не на них. Внезапно я понимаю, что он смотрит на меня – так внимательно, словно препарирует взглядом.
Мне резко становится неуютно, как если бы бербер с фотографии мог разбить монитор с другой стороны и выбраться в реальный мир. Если точнее, в эту комнату. Кроме того, я испытываю странное чувство – мужчина кажется смутно знакомым, но я никак не могу понять, где мы могли встречаться. Увеличиваю снимок, вглядываюсь в черты угрюмого лица, и от мелькнувшей догадки все внутри застывает. Нет, это слишком невероятно, чтобы оказаться правдой.
– Прости,