Лилии над озером. Роксана ГедеонЧитать онлайн книгу.
сентябре 1799 года после череды поражений военное счастье снова улыбнулось Директории. Еще летом все в панике ждали вторжения русских полков – после побед Суворова, отвоевавшего у французов Италию, оно казалось неотвратимым. Но шли недели, а катастрофа не наступала. Суворов, преданный своими австрийскими союзниками, сам оказался в затруднительном положении. Ценой величайших усилий он перешел обледеневшие Альпы и спустился в предгорья Баварии. Император Павел вскоре отозвал его на родину. Оккупация Франции, казавшася неминуемой, была предотвращена руками австрийцев.
Республику спасли и победы генерала Массена, который обрушился на армию Римского-Корсакова и разбил ее под Цюрихом, а так же триумф генерала Брюна над англо-русскими войсками герцога Йоркского. Брюн разбил последнего в бою при Бергене, обратив в бегство 44 тысячи неприятелей и взяв в плен русского генерала Германа. Голландия, таким образом, была очищена от англичан.
Я прочитала последнее сообщение и почувствовала некоторое замешательство. Брюн? Что это за фамилия? У меня мелькнуло воспоминание о моем мимолетном любовнике, молодом Гийоме Брюне, национальном гвардейце. Летом 1792 года он, страстно влюбившись, даже набивался мне в мужья… Сейчас я даже лицо его представляла очень смутно. «Неужели, – подумала я, – он стал генералом, да еще таким знаменитым? Не может быть!» Тогда, семь лет назад, он совсем не казался мне таким уж способным… Впрочем, я знала, что за годы революции и бесконечных войн целая плеяда таких вот простых национальных гвардейцев сделала головокружительную карьеру в армии – взять хотя бы ранее безвестного Наполеона Бонапарта.
Голос Александра вывел меня из задумчивости. Я подняла голову, только сейчас уяснив, что он что-то говорит.
–– Мы должны выступить, – произнес герцог довольно мрачно, – даже если войска коалиции отступают. Пусть это будет в последний раз, но мы должны попытаться, и на этот раз все вместе.
–– Вы… вы жалеете, что французы побеждают?
–– Я француз. Но я обрадуюсь кому угодно и чему угодно, только не директорам и не Республике. Ну, Сюзанна, вы же не хуже меня знаете, как живодеры от революции умеют рядиться в патриотическую тогу. Я не намерен им подыгрывать только потому, что родился с одной с ними стране.
Взглянув на меня, он повторил:
–– Да, я сожалею, что англичане и русские отступают. Это означает, что мы здесь, в Бретани, остаемся совсем одни.
Я знала, что, как только Александр почувствует в себе силы держаться в седле, он вступит в войну, знала, что это неизбежно, поэтому даже не пыталась отговаривать. Шуанерия тем временем розгоралась по-настоящему, и вся Бретань была похожа на пороховую бочку: лишь чиркни спичкой – и прогремит взрыв. Неделю назад в Нормандию прибыл из Англии граф де Фротте, и уже к вечеру того же дня под его знамена встали 22 тысячи человек.
–– Вы именно графа де Фротте признаете руководителем? – спросила я.
Александр пожал плечами. И ответил, как всегда, скупо:
––