Ленни Голд в поисках самого себя. Бхуми. Нади ЛучЧитать онлайн книгу.
как я плачу от голода, меня запирали в самую дальнюю комнату, вечно погруженную в темноту. Но благодаря этому мои глаза привыкли к полумраку, и я начал видеть в темноте так, как животные, ведущие ночной образ жизни. Никто мной не занимался. Я был предоставлен сам себе. Бледный от недостатка света, худой от недоедания, с огромными глазами.
Когда я подрос и окреп настолько, что начал переворачиваться, я нашел развлечение, тянуться ко всему, что видел, тренируя сам себя. Служанка, довольная тем, что я перестал плакать, совсем меня забросила, только приносила в комнату еду, быстро кормила с ложки и уходила. А потом и это прекратилось. Она просто оставляла еду, зная, что я съем сам. А что? Пришлось, чтобы выжить.
Все в замке обсуждали ее странное любвеобильное отношение к хозяйскому сыну и непонятную предвзятую холодность к собственному. Но несмотря на подозрения ничего не поменялось.
В это трудно поверить, но я сам научился есть, сидеть, ползать и даже ходить. И все благодаря земле. Недостаток внимания матери компенсировался ее вниманием и заботой.
Я не мерз в необогреваемой комнате, стена, прилегающая к горе, была теплой. Несмотря на отсутствие окон, здесь всегда был свежий воздух. Откуда он поступал, я узнал только, когда покинул это пристанище. Не знаю, кто жил там, но этот кто-то расписал ее от пола до потолка.
Фреска была яркой подробной иллюстрацией поклонения древнеримской богине земли Теллуре. И там были звезды, из обломков золотых монет. При свете свечи или лампады они блестели притягательно и призывно, заставляя шевелиться, ползти, вставать и тянуться к себе.
На меня все кричали, меня били, наказывали, запирали, куда ни попадя, чтобы не болтался под ногами. Моей особенностью с момента, как только я научился ползать, было то, что я находил выход из всех запертых пространств. Земля подсказывала, куда двигаться, ползти или идти.
Когда я подрос, меня заставляли тяжело трудиться и выполнять работу взрослых. Но это только закалило меня и сделало физически сильным. Благодаря запираниям, я знал замок как никто другой и всегда мог ускользнуть от преследований избалованного двойной заботой ленивого, капризного, хитрого и трусливого “хозяйского” сына.
Детство закончилось внезапно в 12 лет. Когда на моих глазах погибла та, кого я считал своей матерью.
Мы шли втроем, я, хозяйский сын и его-моя мать-служанка, возвращаясь из городка внизу наверх в замок. Для меня это была работа, а для него – увеселительная прогулка. Рядом с нами семенил ослик, нагруженный продуктами и заказанными вещами.
Вдруг он остановился и отказался идти вперед. Чего мы с ним только не делали, но ничто не подвинуло животину ни на йоту, он лишь пронзительно кричал и пятился назад. И вдруг земля, где стояла мать, обрушилась, она едва успела ухватиться за край обвала.
– Сынок! – Закричала она пронзительно, охваченная страхом, но при этом смотрела не на меня, а на хозяйского отпрыска. А он с перекошенным от перепуга лицом чуть ли не втиснулся спиной в гору и, еле держась на трясущихся ногах,