Академический год. Павел ШушкановЧитать онлайн книгу.
забыли. Проектор некоторое время использовали как магнит для пыли, потом как пресс для плохо сшитых методичек, а после отправили охранять внутренности шкафа.
– Вы придете к нам? – печально спросили по левую руку от меня. Там жалась к стене Староста. Ее рыжие волосы ярко выделялись на зеленом фоне стены. Вид у нее был несколько смущенный, видимо вакансия переключателя слайдов досталась ей.
– Конечно, я вас не брошу. Приду.
– Обещаете?
– А одного обещания недостаточно? – я улыбнулся ободряюще. – Приду.
К средине дня по моим расчетам мне должны были позвонить уже раз четыреста. Все же в жизни без гаджета есть своя прелесть. Иван Иванович нашел меня лично и сообщил, что мое присутствие на открытом занятии обязательно. Понять то, что на мое решение в гораздо большей степени повлияла рыжая девочка Староста, чем он, заведующий кафедрой был не в состоянии. Я только кивнул и сделал это, видимо, слишком искренне – вопросов и угроз не последовало.
– Как там рабочие программы поживают?
– Вот кстати, – начал я, – думаю, что некоторые разделы дисциплин требуют более тщательной проработки и систематизации. Многое устарело, а что-то уже не так актуально. Теория тоже на месте не стоит, нужно анализировать и исправлять.
– Короче, не брался еще, – заключил шеф, – смотри, к ноябрю сдавать.
К ноябрю. Я привычным движением потянулся к карману, чтобы записать почти окончательный срок, и замер. К вещам быстро привыкаешь, а вот к их отсутствию не так быстро. Зато нашлась пачка сигарет.
– Ты же бросаешь, – удивился шеф.
– У меня своя система.
Когда-то в нашем здании было двенадцать туалетов, включая два служебных. Меня всегда забавлял этот факт, и я не уставал повторять его на занятиях, чтобы удивить безучастную ко всему молодежь. Потом два закрыли на вечный ремонт, и осталось десять. Десять – тоже много, но звучит не так эффектно, как двенадцать и я перестал об этом вспоминать. Один – самый крупный за толстой кованой решеткой имел свою историю. В девяностые первый комендант закрыл его якобы на профилактику и установил там колоссальный самогонный аппарат, который одновременно стал и объектом для баек, и предметом его гордости, и основанием для увольнения. Три года там хранили излишки книг, которые устаревали гораздо быстрее, чем мемы в современном Интернете. Потом его закрыли по неизвестным причинам. Но меня продолжало радовать это помещение – просторное и пустое с рядом кабинок, к которым не было доступа ни у кого уже лет десять, с деревянным окном, открываемым со скрипом и опасностью разрушить эту древнюю конструкцию. Тут я курил вдали от всех, присев на оставленный кем-то на заре факультета ученический стул. Тут убежище от всех и вся, просто идеальное и гениальное. Никто не будет меня искать и тревожить в помещении, которого как бы и нет. Есть такое удивительно свойство закостенелого мозга большинства моих коллег – неиспользуемые по назначению объекты просто удаляются из поля зрения, словно их не существует в природе. С потерей