1918 год: Расстрелянное лето. Виктор ТюринЧитать онлайн книгу.
внимания, но только они начали поднимать на меня глаза, как нож уже сидел в шее сидящего ближе всех ко мне солдата. Резкий взмах рукой, и на голову второго красноармейца обрушилась рукоять револьвера. В следующую секунду нога с размаху ударила по табурету, на котором сидел матрос, и тот со всей дури грохнулся на пол, а на последнего солдата я просто направил ствол, после чего тот, с выпученными от удивления и страха глазами, быстро поднял руки. Спустя несколько секунд в комнату вбежал подполковник, который, с ходу сообразил, что ему надо делать. Сначала он врезал по голове прикладом матросику, который был настолько ошеломлен и пьян, что даже не пытался подняться, а только тупо таращил на нас глаза, лежа на полу. Комендант не успел еще закатить глаза, как Донской подскочил к солдату и сбил его с табурета ударом приклада, при этом бросив на меня вопросительный взгляд. Я ответил ему резким жестом, быстро проведя пальцем по горлу. Подполковник подскочил к стонущему солдату и с силой ударил тому прикладом в горло. Короткий хрип – и все кончено. Тем временем я добил ударом ножа оглушенного солдата, после чего, быстро подойдя к окну, встал сбоку, так, чтобы видеть пространство перед входной дверью. С минуту вслушивался и всматривался. Вокруг было тихо. Отошел от окна, затем тщательно стер с лезвия кровь грязным полотенцем, лежащим на столе. Остатки закуски, оставшиеся от пьяной компании, вызвали у меня обильное слюнотечение, но сейчас было не до еды. Повернулся к Донскому, который в этот момент подошел к лежащему в беспамятстве коменданту.
– Мы проделали все тихо. Вот только все ли здесь люди? Нет ли…
– Где вы видите здесь людей, поручик?! – бросил на меня яростный взгляд Донской. – Это быдло! Озверевшие скоты! Эти…
– Вы не ответили на мой вопрос! – резко перебил я его.
Донской вздернул головой, ожег меня злым взглядом и уже, похоже, хотел сказать какую-то резкость, но опомнился, отвел взгляд, снова посмотрел на бесчувственного коменданта: – Сейчас узнаем.
Эта фраза прозвучала у него многозначительно и зловеще. Я пожал плечами, снова бросил взгляд в окно, после чего подошел к пулемету «максим», стоящему в углу. Рядом стоял короб со сложенной пулеметной лентой. Его я видел только на картинках, а на практике с ним не приходилось сталкиваться.
«Вот какое оно, чудо местного оборонпрома. Ничего, и не с таким разбирались».
Посмотрел на Донского, который, с кривой улыбкой на губах, приводил в чувство коменданта, и сказал:
– Отлучусь ненадолго. Мне переодеться нужно.
Тот в ответ только кивнул головой. Перед тем как выйти, остановился перед открытой дверью, просеивая сквозь себя звуки. Наступали сумерки. Человеческие голоса были еще слышны, но звучали уже скорее приглушенно, чем громко. Перешагнул порог. В ближайших трех домах света не было, даже занавески были задернуты.
«Может, спать легли, все-таки начало темнеть», – предположил я, но без особой уверенности, так как практической стороны деревенской жизни почти не знал. Хотя судя