Дар легкомыслия печальный…. Игорь ГуберманЧитать онлайн книгу.

      Многие знакомые мои —

      вряд ли это видно им самим

      жизни проживают не свои,

      а случайно выпавшие им.

      Мы, как видно, другой породы,

      если с маху и на лету

      в диком вакууме свободы

      мы разбились о пустоту.

      Мы с прошлым распростились. Мы в бегах.

      И здесь от нас немедля отвязался

      тот вакуум на глиняных ногах,

      который нам духовностью казался.

      Не зря у Бога люди вечно просят

      успеха и удачи в деле частном:

      хотя нам деньги счастья не приносят,

      но с ними много легче быть несчастным.

      Густой поток душевных драм

      берет разбег из той беды,

      что наши сны – дворец и храм,

      а явь – торговые ряды.

      После смерти мертвецки мертвы,

      прокрутившись в земном колесе,

      все, кто жил только ради жратвы,

      а кто жил ради пьянства – не все.

      Правнук наши жизни подытожит.

      Если не заметит – не жалей.

      Радуйся, что в землю нас положат,

      а не, слава Богу, в мавзолей.

      Состариваясь в крови студенистой,

      система наших крестиков и ноликов

      доводит гормональных оптимистов

      до геморроидальных меланхоликов.

      Когда во рту десятки пломб —

      ужели вы не замечали,

      как уменьшается апломб

      и прибавляются печали?

      У старости – особые черты:

      душа уже гуляет без размаха,

      а радости, восторги и мечты —

      к желудку поднимаются от паха.

      Возвратом нежности маня,

      не искушай меня без нужды;

      все, что осталось от меня,

      годится максимум для дружбы.

      На склоне лет печаль некстати,

      но все же слаще дела нет,

      чем грустно думать на закате,

      из-за чего зачах рассвет.

      А ты подумал ли, стареющий еврей,

      когда увязывал в узлы пожитки куцые,

      что мы бросаем сыновей и дочерей

      на баррикады сексуальной революции?

      Покуда мне блаженство по плечу,

      пока из этой жизни не исчезну —

      с восторгом ощущая, что лечу,

      я падаю в финансовую бездну.

      Исчерпываюсь, таю, истощаюсь —

      изнашивает всех судьба земная,

      но многие, с которыми общаюсь,

      давно уже мертвы, того не зная.

      Стократ блажен, кому дано

      избегнуть осени, в которой

      бормочет старое говно,

      что было фауной и флорой.

      В такие дни то холодно, то жарко,

      и всюду в теле студень вместо жил,

      становится себя ужасно жалко

      и