Теория небесных влияний. Человек, Вселенная и тайны космоса. Родни КоллинЧитать онлайн книгу.
впечатлений и шоков, имеющих некий смысл в самих себе и рассчитанных на то, чтобы открыть человеку его собственную природу.
Все это означает объективное использование языка – то есть применение определенного языка для передачи некой идеи с заведомым знанием о создаваемом впечатлении, затрагиваемой функции и типе человека, воспринимающем информацию. Но мы должны добавить, что такое использование языка в жизни обычно не встречается (за исключением, может быть, элементарных форм рекламы), и это высшее применение может исходить только (прямо или косвенно) из знания, полученного в высших состояниях сознания.
Помимо форм языка, которые человек воспринимает своими обычными функциями, существуют и другие, происходящие из сверхнормальных функций и обращающиеся только к ним, то есть к функциям, которые в человеке могут быть развиты, но которые он обычно не использует. Например, существует язык высшей эмоциональной функции, в котором одна формулировка способна передавать – либо одновременно, либо последовательно – огромное число значений. Некоторые из самых прекрасных стихотворений, которые никогда себя полностью не исчерпывают, всегда приносят ощущение свежести и не могут быть поняты до конца, принадлежат, вероятно, к этой категории. Нет сомнения, что Евангелия написаны таким языком, и поэтому каждый их стих 100 людям способен нести 100 различных, но никогда не противоречащих друг другу смыслов.
В языке высшей эмоциональной функции и особенно в языке высшей интеллектуальной функции символы играют очень большую роль, ибо они основаны на понимании истинных аналогий между большим космосом и меньшим, между формой, функцией или законом в одном космосе, использованных как намек на соответствующие формы, функции и законы в других космосах. Это понимание принадлежит исключительно высшим или потенциальным функциям в человеке; достигая же обычных функций (например, функции логического мышления), оно всегда создает ощущение недоразумения и даже подавленности.
Еще более высокие уровни эмоционального языка вообще не нуждаются ни в каком внешнем выражении и поэтому не могут быть поняты неправильно.
Данное отступление о языке необходимо для того, чтобы отчасти объяснить форму настоящей книги, поскольку она сама (и это должно быть заранее принято) стремится быть моделью Вселенной – то есть собранием или схемой всего доступного знания, систематизированного с целью показать некое космическое целое или единство.
Она, по сути, написана научным языком и поэтому обращается в первую очередь к интеллектуальной функции и к людям, в которых эта функция преобладает. Конечно, автор прекрасно понимает, что из всех языков этот язык является самым медленным, самым скучным и зачастую наиболее трудным для восприятия. Язык, скажем, хорошей поэзии, мифов или волшебных сказок намного доходчивее и сумел бы донести эти идеи до эмоционального понимания читателя с гораздо большей силой и быстротой.