Девятый дом. Светлана ЯркинаЧитать онлайн книгу.
регистрах. Но больше всего ее раздражало то, что длины ее рук не хватало, чтобы усмирить их все. И тогда она, разводя руки в стороны, ложилась грудью на рояль и изо всех сил пыталась растянуться так, чтобы охватить собой все клавиши.
– Могли бы за рояль посадить кого-нибудь повыше и постройнее, – еле слышно ворчала женщина. Ей, очевидно, было тяжело справляться со своими обязанностями. Но, несмотря на это, она ежеминутно вскакивала со стула и убегала за серую дымку, чтобы уделить внимание и сокрытым от ее постоянного внимания клавишам тоже.
А в левом дальнем углу зала плакала маленькая девочка. На вид ей было не больше десяти лет. Левой рукой она держала виолончель, а правой перебирала подол платья, который был мокрый от слез настолько, что замочил белые колготки с сиреневыми бегемотиками. Девочка не всхлипывала, не плакала навзрыд, а просто задумчиво смотрела перед собой. Когда из ее глаз время от времени скатывались слезинки, она привычным движением вытирала их подолом платья.
«Кто же додумался дать такой малышке эту громадину?» – вознегодовал в душе Монг. У девочки были светлые волосы, вьющиеся крупными кудряшками, и смешной вздернутый носик, который придавал ей наивный, еще более детский вид. И тут девочка заметила Монга, переведя на него свои большие голубые глаза, которые от слез, стоявших в них, казались еще больше.
– Почему ты плачешь? – Монг осмелился и подошел к девочке.
– Все бесполезно, – сказала девочка, всхлипывая, и из ее правого глаза выкатилась огромная слеза, которая уже набежала и ждала во внутреннем уголке, когда нахлынут новые собратья и столкнут ее вниз.
– Я их натягиваю, натягиваю, а они рвутся. Я натягиваю новые, а они опять рвутся. Я вроде все делаю правильно, каждую на свое место. У меня, между прочим, идеальный слух, настраиваю без тюнера. Но как тут настроишь, если они рвутся? Поначалу думала, может, перетянула. Проверила – нет. Но не проходит и секунды, какая-нибудь из четырех рвется. Потом другая, и так все.
Тут Монг заметил, что действительно все струны на инструменте порваны. Причем не просто порваны, а растерзаны, как будто голодные львы рвали их своими клыками, как добытую в кровавой схватке пищу.
– А ты давно здесь играешь? Что это вообще за место? – оживился Монг. Он понадеялся, что ребенок уж точно не будет говорить загадками, как тот человек.
Девочка вытерла подолом платья оставшиеся слезы и недоумевающе посмотрела Монгу в глаза. Посмотрела так пронзительно, что Монгу показалось, что она заглянула ему прямо в мысли. Но, видимо, поняв, что Монг не шутит, отвела взгляд и сказала:
– Давно ли? Здесь никто не следит за временем. В этом нет никакого смысла. Прошел час, день, год – не важно. Вот сколько времени прошло с того момента, как ты ко мне подошел?
– Ну, минуты две, наверно, – прикинул Монг.
Девочка засмеялась таким задорным детским смехом, что Монг невольно засмеялся тоже. От ее слез не осталось и следа. Перед Монгом уже сидел