Девятый дом. Светлана ЯркинаЧитать онлайн книгу.
не любил это. Употребляя алкоголь, ты теряешь контроль над тем, что происходит, и над собой самим. Экстрим тоже полон риска, и ты не знаешь, что может произойти в следующую секунду.
– А тебе жизнь с таким тотальным контролем доставляла удовольствие? Были моменты, когда ты был счастлив?
Корифей задумался:
– Конечно, были. Но это в основном детские воспоминания.
– Вот именно, детские: когда тебе еще не нужно было ничего контролировать. За тебя это делали взрослые.
– Ты думаешь, взрослые всегда все контролируют? Нет. За всеми все приходится перепроверять. Машинист поезда тоже ведь взрослый был. Разве он не видел, что мост покосился? Он не первый раз ехал по этой дороге, я думаю. Неужели он ничего не заметил? Зачем было так рисковать сотнями жизней?
– Так вы упали с моста?
– Если бы просто упали, тогда ладно. Я ехал в командировку на горнолыжный курорт, где планировали построить отель для туристов. Удачное закрытие этого проекта обещало мне еще несколько заказов, и мне обязательно нужно было туда добраться. Местность в том районе была гористая. А в такой местности железную дорогу по прямой проложить сложно, поэтому некоторые из ее отрезков были соединены мостами. Мы переезжали один из таких мостов длиной, наверно, метров в пятьсот. И въехав на мост, уже было понятно, что что-то не так. Вагон начало трясти, как на веревочном мостике. Вещи начали падать на пол. Машинист не сбавлял скорости. Как только поезд проехал середину, мост начал разрушаться. Вниз стали сыпаться его обломки, среди пассажиров началась паника. Первые несколько вагонов успели переехать на ту сторону ущелья, а под остальными конструкция моста развалилась, и они повисли по горному склону, цепляясь за первые вагоны.
Я, к негаданному мной счастью, оказался во втором вагоне, том, который успел переехать. И уже стал искать что-нибудь тяжелое, чтобы разбить окно. Так начали делать все. Один мужчина, не став тратить время, разбил локтем, поранив его в кровь. Но тут по громкой связи машинист сказал всем оставаться на своих местах и ни в коем случае не выходить из вагонов. Потому что, потеряв в весе, поезд тут же соскользнет в пропасть.
И все остались. Мы просидели так около получаса. Машинист все время говорил, что к нам едут спасатели, что они вот-вот должны приехать или прилететь. Но время шло, а никто нас не спасал. У людей началась истерика. Кто-то плакал, кто-то орал. Всех детей высадили через разбитое окно, а взрослые остались. Несколько человек все-таки вылезли. Я тоже хотел, но я помнил, что от меня всегда зависела безопасность людей и я не могу одним прыжком убить сотни. Я остался сидеть. Я сидел и ненавидел себя за то, что сел в этот поезд. За меня решали мою судьбу. Решали абсолютно чужие люди, которые меня не знают и которым я безразличен. Я их ненавидел. Какое они имеют право? Я ощущал такое бессилие, что казался себе ничтожной песчинкой.
– Корифей, ты плакал тогда в вагоне? – спросил Монг.
– Плакал? Нет, конечно. Я злился. Плакали все женщины и старики. Некоторые мужики тоже рыдали. Но какой в этом смысл? Что толку от слез? Как они могут помочь