Гребень волны. Евгений ФиленкоЧитать онлайн книгу.
тоже, – сказал Костя. –
В прежние года
Не стеснялись этих слов
В песнях и стихах:
Редька, баклажан, имбирь,
Вяленая дыня, лук[4].
Куда пойдем?
– Куда угодно. И чтобы там совершенно случайно оказалась Рашуля. Какая девушка!.. По моим расчетам, она тоже должна к этому моменту проголодаться.
– А если рядом окажется еще кто-то?
– В смысле – какой ни то ее местный ухажер? Что ж мы с тобой, не звездоходы?
– Да нет. Кто-то такой же… яркий.
– Ну и прекрасно. Двое «Сатурнов» – не один «Сатурн». А четверо – не трое. Даже если не все из них «Сатурны».
– Перед полетом не следует расслабляться.
– Это точно, – согласился Стас и вздохнул. – Хорошо, что Рашуля летит с нами, а не остается. Это был бы удар. Я бы в миг расслабился… Не будем поэтому отвлекаться на местных валькирий. Будем отвлекаться исключительно на членов нашего доблестного экипажа.
– В тебе говорит трюмный патриотизм.
– Еще бы! А в тебе ничего такого не говорит?
– Только чувство голода. И еще, пожалуй, острое желание утопить тебя в душевой. Ты хотя бы знаешь, кто такие валькирии?
– Разумеется, нет. И это не важно. Главное, что я слышал о них.
– Что, что ты о них слышал?!
– М-мм… «Полет валькирий» Вагнера. Куда-то они там летели. Слово красивое. Весомое. Я не специалист по словам. Я даже до этого дня не знал глагола «выпендриваться». А теперь знаю и буду им злоупотреблять. Ты пока еще что-нибудь подготовь из своего богатого лексического запаса.
– Куда идем-то? – повторил Костя недовольно. – В пилотский буфет или в бар при шлюзах?
– Держи, – Ертаулов покопался в карманах и кинул ему дольку «манны небесной», субмолекулярного пищевого концентрата в серебристой обертке. – Очень похоже на вяленую дыню, о которой ты только что распространялся. Только глотай не жуя. Иначе не тот эффект.
Костя развернул обертку и сунул янтарно-желтую пластинку в рот.
– Скорее на переспелый банан, – заметил он глубокомысленно.
– Теперь до ужина мы сыты, – произнес Ертаулов. – А вечером, старшой, пойдем не в буфет, не в бар с их дурацкими автоматами, а в ресторан. Музыку послушаем, попляшем со здешними сильфидами. Рашуля наверняка там будет. Боже, какая девушка!.. Давай, что ли, программу к приходу мастера набросаем.
– Угу, – сказал Кратов и с сожалением проглотил дольку. – Мастер обещал нам трое суток полета. А на Земле, помнится, говорили о полутора.
– На Земле нам сулили не мини-трамп, а большой блимп. И не базу «Антарес», а всего-навсего Сириус. Как ты понимаешь, это совсем другое дело. Видно, что-то у них там изменилось.
– Надо было спросить у мастера…
– А какая разница?
Костя подумал.
– В сущности, никакой, – сказал он неуверенно, потому что вдруг где-то в самой глубине души, подсознательно, ощутил,
Одзава Роан (1725–1803). Пер. с японского А. Долина.