Гребень волны. Евгений ФиленкоЧитать онлайн книгу.
готов отдать вам свою память в полное распоряжение. Скопируйте ее, изучите слой за слоем, деталь за деталью…
– Символы и образы, хранимые мозгом, туманны и разобщены. Они словно драгоценные реликвии, которые молчат перед посторонним посетителем. Но приходит хозяин, берет в руки любую вещь и рассказывает о ней удивительные истории. Так и память. Она хранит не только реликвии, но и правила обращения с ними, и правила для этих правил. Понять из копии твоей памяти то, что ты мог бы поведать двумя словами, займет у нас едва ли не вечность. И потом, есть воспоминания, права на доступ к которым не имеет никто, кроме их обладателя. Ты сам решишь, о чем рассказать нам.
– Мне придется покинуть Сфазис?
– Здесь ты не сможешь спокойно вспоминать. Вокруг тебя будет кипеть близкая, привычная, захватывающая тебя работа. И ты не сумеешь остаться сторонним наблюдателем. Есть единственное место в Галактике, где ничто не помешает тебе. Где память твоя будет свободна. Это Земля.
– Но я не жил на Земле много лет.
– Там твой дом. Ты не чужой своей планете, – в холодном голосе тектона послышалась горечь.
Кратов молчал. Ему было невыносимо тяжко в сдавившей плечи накидке, при каждом вздохе тектона ледяной пот змейками скользил между лопаток, а сердце трепыхалось в груди, как чумное. Но он не мог немедленно повернуться и уйти прочь. Что-то говорило ему: Горный Гребень не хочет, чтобы он ушел. Наступил тот редкий момент, когда мудрому тектону стало наплевать на быстротечное время, и нужно ему только одно – побыть наедине с другим существом, пусть ни капли на него не похожим, но все же очень близким. И в этом чужом по крови и плоти существе узнать себя. Молодого, свободного, исполненного беззаботных мечтаний.
Горный Гребень тоже молчал. Кольчуга на его груди теперь волновалась совсем редко, и глаза-огоньки мерцали тоскливым голубым светом.
Всякий раз, когда Кратов бросал в темную воду пруда камешек, на всплеск поднимались большие, начисто утратившие от жадности страх и совесть рыбины. И, не обнаружив ничего съедобного, с обидой высовывали наружу ослизлые морды.
– Пшли отсюда! – прикрикнул на них Кратов, но рыбины не понимали и продолжали ревниво следить за его движениями.
С деликатным шорохом расступились камыши, и рядом возник Григорий Матвеевич. Он на цыпочках приблизился к Кратову и предупредительно замер за его спиной.
– Костя, – позвал он, откашлявшись. – Вы никого не хотите видеть, ото всех прячетесь. Что произошло?
– Бог с вами, – смущенно сказал Кратов. – Я всегда бываю здесь в это время дня. И мне сейчас просто необходимо поразмыслить в тишине.
Энграф вторично откашлялся и спросил звучным голосом:
– Могу я разделить ваше уединение, коллега?
– Сделайте одолжение, Григорий Матвеевич. Мне подвинуться?
– Нет, благодарю вас. Это из старозаветного анекдота про двух шотландцев, если не ошибаюсь… Так вы улетаете