Нескончаемая Лениниана. Сказки-малютки. Вячеслав СорокинЧитать онлайн книгу.
Ильича, ни копейки!
С тех пор крестьянин никогде не изменял своей жене.
Партбилет
На одном партсъезде случилась вот какая неприятность: у Ильича вытащили бумажник.
– Партбилет, партбилет! – застонал Ильич, хватив – шись бумажника. А о деньгах и не вспомнил! Известно: для коммуниста партбилет на первом месте, а деньги уже потом.
Вор между тем обнаружил, какую он сделал ошибку, и побледнел. Он даже деньгам не обрадовался. «Пропал я», – подумал он. И только он это подумал, как его схватили, повалили на пол и стали выворачивать карманы. Искали бумажник – из-за партбилета, ясное дело. Сорвали с него пиджак, увлеклись, и он дал дёру.
Часа через два он опять заявился на то же место и глазам не поверил: все ещё были заняты поисками бумажника! Партбилет валялся тут же, на него не обращали внимания. А бумажника не было.
– Куда же он подевался? – спрашивали большевики и переглядывались с изумлением. А вор стоял рядом и тоже изумлялся: куда же он подевался?
В самом деле – куда?
Закон Архимеда
Сидя как-то в ванне, Владимир Ильич сделал важное открытие о вытеснении физическими телами жидкостей. И хотя он с гимназических лет знал, что точно такое же открытие сделал Архимед, и тоже в ванне, ему приятно было осознавать, что он оказался не хуже того Архимеда. Товарищи по партии удивлялись и восхищались смелым полётом мысли Ильича.
Встал вопрос об опубликовании открытия. Вспомнили, что когда Архимед открыл свой закон, он голый побежал по улицам Сиракуз, крича по-древнегречески: «Эврика!», что значит «нашёл». Кто-то предложил, чтобы Владимир Ильич сделал то же самое. Проголосовали, и все, за исключением Владимира Ильича, который воздержался, поддержали предложение. То есть по принципу демократического централизма получалось, что надо было бежать.
Ильич заколебался. Но не мог же он поступить против принципа, который сам же выдвинул и обосновал! И тут его осенила такая мысль: «Как же я побегу голый по улицам, – сказал он, изобразив на лице искреннее изумление, – если я не знаю древнегреческого языка?» Большевики посовещались: аргумент был признан убедительным, и бег отменили.
Так и приписывают поныне честь открытия этого закона одному человеку, хотя на самом деле их было два.
Неисправный клаксон
Ехал Ильич в автомобиле. Шофёра он куда-то отпустил и вёл автомобиль сам. А клаксон был неисправный.
Тут, как нарочно, пешеход выскочил на дорогу. Стоит и смотрит, разинув рот, как Ильич на него едет. Что было делать? Ильич зашептал: «Товарищ, беги, а то беда будет!» Но тот не слышал.
И случилось то, что должно было случиться. Ильич, белее снега, выскочил из машины и бросился к сбитому пешеходу:
– Что же ты не бежал, товарищ?
– Я клаксон послушать хотел.
– Да клаксон-то неисправный! Я тебе шептал, чтобы ты бежал.
– Кричать надо было, а не шептать.
– Понимаешь, товарищ… не могу я на человека кричать. На собаку могу. Или там на курицу. На лошадь