Стамбульский бастард. Элиф ШафакЧитать онлайн книгу.
Зелиха – беззаботная, отвязная и яростная. Эта вторая Зелиха целиком завладела ее сознанием, приняла на себя командование и решала за обеих. Вот почему девушка продолжала ругаться во весь голос, заглушая даже Мадонну, а прохожие и продавцы зонтиков стали собираться посмотреть на заварушку. Мужчина, который плелся за ней хвостом, испугался возникшей суматохи и дал деру, решив не связываться с психопаткой. А вот таксисту скандал был нипочем, он явно не отличался здравомыслием, был не из робкого десятка и только одобрительно ухмылялся. Зелиха невольно заметила, какие у него прекрасные белоснежные зубы, – наверное, поставил фарфоровые коронки. Она снова почувствовала, как внутри поднимается волна адреналина, все нарастает, нарастает, так что даже живот сводит, сердце бьется, как бешеное, и, кажется, недолго прикончить кого-нибудь. Уж если у них в роду кому-то суждено стать убийцей, то, очевидно, ей.
Зелихе повезло: в этот самый миг водитель тащившейся за такси «тойоты» потерял терпение и принялся сигналить. Она словно очнулась от страшного сна, осознала происходящее и ужаснулась тому, в какое незавидное положение попала. И, как всегда, испугалась своей склонности к насилию. Она тотчас замолчала, развернулась и попыталась потихоньку выскользнуть из толпы. Но, увы, слишком поспешила, оступилась, и правый каблук застрял под шатким булыжником. Зелиха яростно дернула ногу и высвободила туфлю, но каблук сломался, напомнив об одном правиле, которое ей следовало соблюдать прежде всего.
Серебряное правило благоразумия стамбульской женщины: когда пристают на улице, держи себя в руках. Потеряв самообладание, женщина может слишком бурно отреагировать и только навредит себе.
Таксист захохотал, «тойота» снова засигналила, дождь припустил, а прохожие дружно зацокали языками. Непонятно, правда, что именно они так осуждали. И тут Зелиха заметила радужную наклейку на бампере такси «НЕ НАЗЫВАЙТЕ МЕНЯ ДЕРЬМОМ. У ДЕРЬМА ТОЖЕ ЕСТЬ СЕРДЦЕ». Девушка стояла, тупо уставившись на надпись, и вдруг почувствовала беспредельную усталость и оцепенение, словно это вовсе не будничные проблемы, знакомые каждому стамбульскому жителю. Похоже, в этих буквах был зашифрован некий таинственный код, специально придуманный лично для нее неведомой разумной силой, код, который ей, простой смертной, не дано разгадать за отпущенный короткий срок. Такси и «тойота» наконец уехали, да и столпившиеся вокруг зеваки стали расходиться, а Зелиха так и стояла, сложив руки нежно и печально, словно держала не каблук, а мертвую птичку.
В сумбурном мире Зелихи, пожалуй, могло найтись место мертвым птицам, но никак не печали и нежности. Ей такого добра не надо. Она выпрямилась и по возможности элегантно поковыляла на одном каблуке. Не прошло и минуты, как она уже неслась среди зонтиков, сверкая потрясающими ногами и немного прихрамывая на ходу, выбиваясь из общего ритма, как диссонирующая нота. Непокорной сиреневой нитью вплеталась она в бесконечное серо-коричневое людское полотно. Да, она выбивалась из общей массы, но толпе все же удалось заглотить ее в необъятное