Чистилище. Янычар. Александр ЗолотькоЧитать онлайн книгу.
А моих людей в нем нет. И семей наших в нем нет. Это честно? Ты предлагаешь мне от щедрот своих три сотни мест в моем же бункере? А не пошел бы ты на фиг, Утес? Люди записывались к тебе на прием, наверное, сидели в приемной, ожидали, пока ты не снизойдешь… Все было для тебя! Поцеловал задницу кому-то в Кремле и заслужил право жить дальше. Только приема нет сегодня. Приходите завтра!
Полковник говорил, не отрывая взгляда от экрана монитора. Видел, как неуверенная ухмылка Утеса превращается в оскал.
«Давай-давай, – мысленно подбодрил Утеса полковник. – Взорвись. Ударь ногой в ворота, выплесни злость…»
Но Утес умел держать себя в руках, иначе не достиг бы своего нынешнего положения, не попал бы в спасительный список.
– Ты с ума сошел, полковник, – прошипел Утес в переговорное устройство. – Ты знаешь, что в колонне – женщины и дети? Почти тысяча женщин и детей. Их жизни будут на твоей совести…
– Не пробьешь, даже не старайся. У меня тут тоже женщины и дети. Наши женщины и дети. Они не ходили на фуршеты и не учились в частных лицеях… Но они будут жить. И я не стану менять их жизни на жизни миллионов других женщин и детей…
– Врешь! Ты же не зверь. Ты же офицер. Ты вон присягу нарушил, чтобы свою семью спасти. Не нужно мне врать про всех остальных… Ты спасал себя и свою семью, а остальных… остальных ты, получается подкупил, иначе у тебя ничего бы не получилось с Узлом-три. Ты купил своих солдатиков и офицеров, полковник! И чем ты лучше меня?
Офицеры в центральном посту смотрели, не отрываясь, на полковника, Иванченко чувствовал их взгляды, и ему казалось, что по его лицу скользят сейчас точки лазерных прицелов.
– Знаешь, чем я лучше? – спросил полковник. – Я лучше, потому что внутри бункера. А ты – снаружи. Сколько у тебя еще времени? Час? Полчаса? Тебе из Москвы сообщают состояние дел? Нет? Или уже началось, а ты не знаешь?
Утес оглянулся затравленно на дорогу, еще ближе наклонился к переговорному устройству, на экране было похоже, что он целует металлическую коробку, выкрашенную в зеленый цвет.
– Полковник… давай так. Десять мест. Выдели мне десять мест. – Утес снова оглянулся на дорогу. – Всего десять мест. И я…
– Нет.
– Хорошо. – Утес вытащил из кармана платок и вытер лицо, шею и затылок. – Только одно место. Для меня. На полу, черт с тобой, в подвале, на складе… Я уборщиком буду. Я… Меня одного впусти… Я тебя прошу! Я не хочу умирать… Я…
– Я не буду открывать бункер. Вы уже могли подцепить инфекцию. Даже если бы я захотел… Я не буду рисковать моими людьми.
– Сука! – выкрикнул Утес. – Сволочь! Подонок! Козел! Не пустишь? Я разнесу эти ворота. И твой говенный бункер – тоже разнесу. Ты не пустишь меня – сам подохнешь в поврежденном бункере. Сам подохнешь…
Утес отпустил кнопку, повернулся и решительным шагом направился к колонне. Нет – значит нет. Полковник решил, что может все? Он ошибается, и не такие люди жалели о том, что поссорились со мной, пробормотал Утес. Значит, оба бронетранспортера к воротам,