Эликсир бессмертия. Нина ПушковаЧитать онлайн книгу.
Там их пристроил. А я здесь вроде как на охоте… на деньги охочусь, – довольно ухмыльнулся он. – Больше же нигде так не срубишь. Они там с бабульками нелегко расстаются. Это здесь край непуганых идиотов. Я за их счёт уже свой хромосом до седьмого колена обеспечил безбедной жизнью.
Францеву было неприятно неприкрытое самодовольство Камиля.
– И что же приносит наибольший доход, если это не коммерческая тайна?
– Какая тут тайна?! Жратва, химия, шампуни. Всем кушать хоцца, одеться, помыться. Вон «шестёрочка» за углом – моя. И таких магазинов у меня уже целая сеть.
– Постой, постой! Я же там вчера отоваривался. И хочу тебе как владельцу прямо в лицо сказать: твой швейцарский шоколад, который я там купил, вовсе не швейцарский, я его вкус хорошо знаю. И шампунь – не немецкий.
– Да, конечно, не швейцарский, дай бог – польский, и шампунь никакой не немецкий – ваша правда. Мы же у них только тару закупаем. А так льём что придётся.
– Так тебя же, голубчик, иностранные фирмы по судам затаскают и без штанов оставят за компрометацию деловой репутации!
– Ой, не могу, – по-бабски заголосил Камиль. – Сергей Николаевич, какая репутация, чья репутация? Здесь и слово-то такое исчезло в наш прогрессивный век. А до суда дело не дойдёт. У нас договор только на тару. А остальное – это наш бизнес! И наше ноу-хау, – произнёс он новое для себя слово. – Льём в их бутылки что захотим, а они на это подписались.
– Во молодцы! Настоящие бизнесмены!
«Настоящий бизнесмен» иронию не почувствовал и изрёк:
– А то! Иначе миллионы не сделаешь, а Камиль не побрезгует наклониться и даже копеечку поднять.
– А как же духи, крема, «Шанель», косметика?
– О, тут своя закавыка. Тут мы идём другим путём, – Камиль разливал чай по цветастым чашкам, усадив Францева за огромный обеденный стол, окружённый бежевыми стульями с резными спинками. – Мы как поступаем? Едем за границу и оптом скупаем у них всё, что не распродалось и идёт у них на утилизацию. Им выгодно – за утилизацию платить не надо, нам выгодно – три цены возьмём за несвежий, но западный товар.
– Понятно. За осетрину «второй свежести» помнишь, что Воланд с буфетчиком сделал?
– Извините, Сергей Николаевич, не врубаюсь, какой Воланд?
– Ладно, проехали. Ну а детское питание – с ним как? Собачью еду засовываете?
– Ну уж скажете… мы же не звери какие. Мои товароведы только срок затирают, если что не продалось, и новый клеят. И в первый ряд на полках, чтобы быстрее расхватали.
– Да, бизнес… Просветил ты меня, – сказал Францев. – Жульничество на жульничестве.
– А чё? Нас же никто не ловит. ОБХСС теперь нет. А чем мы хуже других, тех, кто наверху?! Вы бы мне про заграницу, налоги, виды на жительство рассказали. Я ж не вечно здесь впахивать буду.
– Не помощник я тебе. Тебе хитрые схемы нужны, а я только по закону знаю. Да и законы во всех странах разные. «Истина конкретна», как учили марксисты, – пошутил Францев.
Но Камиль был настроен на серьёзный разговор:
– Доучились!