Мой архиепископ. Лариса РозенаЧитать онлайн книгу.
век от Рождества Христова. Египет. Начало осени. Купцы с оживлением отдают последние приказания носильщикам. Те без устали снуют с берега на корабль и обратно. Близится время отплытия в Ликию. Необходимо позаботиться о провизии, чтоб ее хватило до конца пути. Силы изматывает жара. Всем хочется быстрее закончить работы по отгрузке. Отъезжающие уже прощаются. Вот молодой капитан напутствует свою юную жену. Рядом – рыжий купец строго наказывает чернокожей рабыне присматривать за домом. Там мальчишки-грузчики со всех ног сбегают по трапу на берег. Невдалеке – молодой сириец прощается со своей девушкой. Все суетятся. И только один старый матрос, понуря голову, медленно поднимается на борт. Шум и возня на палубе стихают, закончен перенос груза. Подняты якоря, попутный ветер надувает паруса. Судно набирает ход, весело разрезая волны. И они расползаются по обе стороны корабля, как хвостатые змеи. Поспешно отдаляется берег. Там – крутизна, здесь – дюны. Сзади зеленые гофрированные складки морского зеленого покрывала из пены. Иногда встречаются стада овец, хижины рыбаков, деревушки. А иногда – только оголенное побережье, причудливо исхлестанное волнами, убогость, нищета.
Наступившая ночь роняет в море мириады звезд. Загадочно светятся верхушки утесов, напоминая о старинных сказаниях. После суетливого дня на корабле – затишье. Кто-то дремлет, кто-то бодрствует. Молодой матрос, похожий на сирийца, подходит к старому, сидящему поодаль.
Старик этот выделяется среди команды. Грустное лицо его все еще сохраняет следы былой красоты. Такой тип можно увидеть только на египетских фаюмских портретах начала первого века от Рождества Христова.
Правильные, отточенные черты, пышные волнистые волосы и огромные выразительные глаза. В них сосредоточено все: боль, разочарование, горе, тоска. Они всегда смотрят куда-то вглубь, точно видят то, что другие увидеть не могут, соединяя тайны прошлого с неизвестным загадочным будущим. Уставшие руки его покоятся на коленях. И только пальцы медленно пошевеливаются в такт горьким мыслям.
Необыкновенное сострадание охватывает душу юноши, и он с неподдельным сочувствием обращается к поникшему моряку:
– Что с тобой, приятель?
– Да так, ничего…
– Ну и не говори, если не хочешь!… – в сердцах восклицает тот.
– Нет, отчего же, ты еще молодой, послушай, может, пригодится…
– А ты не будешь бранить меня за то, что у меня много подружек? Я не люблю нравоучений. Все учат, учат, будто им делать нечего…
– К чему мне это? Я тебе не отец…
Молодой размещается прямо на палубе у ног задумавшегося матроса. Наступает тишина. Старый собирается с мыслями и начинает:
– Разве можно соединить вместе мечту и реальность, разве можно их спеть одной песней? А, может, и можно, и получится такая гармония, которая достигнет необыкновенных высот и польется далеко-далеко…
Как-то давно шел я берегом моря. Вечер был тихий. Солнце садилось. Золотило потухающую воду. И вдруг мне почудилось приведение.