Происходящее и мышление, тайна духовного. Опыт странного мышления. Часть II. А. РуснакЧитать онлайн книгу.
й пункт – Бог. Действительно, в упрощенной пост классификации метафизических размышлений Аристотеля были выделены не два, а три вопроса: душа, мир, Бог (смотрим того же Хр. Вольфа), но в итоге в результате определенных размышлений к концу XVIII века третий вопрос стал сначала принципом, а после и вовсе был отброшен.
При этом такое различение на мир и дух в последующем к концу XIX века у позитивистов приобрело различные коннотации о некоей прагматичности, утилитарности, реалистичности и противостоящем таковому какой-то недействительной философии различных метафизиков. Затем в XX веке у «научных» материалистов оставшиеся два вопроса приобрели некое «основное противостояние» в философии между идеалистами (субъективными, объективными) и материалистами (настоящими, научными, примитивными)… Но такие вопросы и последующие различные конструкции – это только упрощения.
1-2) И субъекту даны свойства предметов, он их познает через чувства, разум… или, возможно, все даже каким-то образом трансцедентально (подстроено)…
Но что первично: то, что дается от чувств, или это те конституции, что существуют в субъекте, то есть в его разуме? И тут почему-то обязательно очень важно решить, что будет являться врожденным и какие способности будут основными? Сюда же критерии истинности, сюда же опытное, доопытное… Чувственные или разумные, рациональные, математические? Сюда же «чистая доска» как некое начало, сюда же представления, что Мир – это количество материи, монад, корпускул, частичек. Тут же акциденции, атрибуты, субстанции; единственная, состоящая из частей… Тут Беркли и Юм. Отсюда интегральное и дифференциальное математическое мышление: мир – это бесконечное количество частей. И кто создал такой мир-предмет, этим первым толчком был Бог-акт?
Итог – это решение Канта, что «все важно»2, и прорисовка им уникальной схемы того, как субъект взаимодействует с происходящим. И тут и необходимость ввода таких допущений, как «вещь в себе», априорность морали для решения вопросов невозможности противоречия предопределенности… трансцедентальные апперцепции… Мир как явление и явление как мир, и «Я» – такое же явление в этом мире. Но, если решение Канта настолько идеально, тогда почему оно неудовлетворительно?
Предположим, что такие разговоры – это упрощение. Допустим следующее.
– Субъект как познающая пассивная или активная субстанция не существует – это упрощение.
– Мир как сумма материального (протяженного, чувственного) и его свойств – это тоже упрощение. И, возможно, мир – это «воля и представление Шопенгауэра» или реализация, а реализация… – это «экзистенция Экзюпери»?
– И, ум (разум) – это тоже иногда «чувственность», как это предполагается в некоторых интерпретациях установлений буддизма, поэтому разделение цельной ментальности на чувства и разум – это предположение, и такие классификации выделения могут быть и другими, например, чувственность, рассудок, разум у того же Канта. И разделение разных ментальных свойств в тех же буддийских установлениях – их десятки, сотни, тысячи (смотрим различные работы Пятигорского «о буддийской философии»), а не обязательно некие две упрощенные противоположности: разум и чувственность.
Можно долго рассуждать о различных нюансах какого-то мира-субъекта рационалистов и сенсуалистов, а затем находить какие-то решения в виде математических рассуждений-упрощений для развития различных теорий о рациональном использовании вещей в мире вещей. В итоге иногда можно прийти к упрощениям Ламетри или даже Конта… Но такое в итоге может стать и становится основой научной, промышленной, политической, финансовой… и других особых революций какого-то выделенного мышления о чем-то с помощью системы особых упрощений.
И всеобщее упрощенное учение Нового времени «об автономном, познающем субъекте» позволяет создать политические либеральные теории монадных сообществ3, в которых присутствуют «рациональные-автономные» субъекты, которые слоняются по такому «рациональному» миру вещей с линейками, циркулями и пушками, обнаруживая кругом какой-то «разумный» порядок, предполагающий, что каждый – это только вещь в цепочке производства-питания… или существо, предназначенное для создания прибавочной стоимости… И такое специфическое мироощущение, такой «утилитаризм» – это, так сказать, «воспитание джентльмена» у Локка, заложенное несколько ранее у Уиклифа, Лютера, Кальвина и других4.
И основанием такого «рационального учения об особо-автономном рациональном существе» или стержнем такого «разумного» мышления о происходящем, а после и «программой к действию», становится «протестантская этика профессионального призвания»5 Лютера (согласно Шестову только «упрощенного Лютера», и такое «упрощение Вебера» не может приблизиться к действительному пониманию учения Лютера), этика сверхавтономного существа, обреченного на самостоятельное спасение через праведную-разумную-утилитарную-рациональную жизнь. Такое автономное «разумное»6 существо обязано спасаться самостоятельно7 через обязательную
И чувства, и разум, и остальное…
Локк, Гоббс, Руссо…
Но до этого – это выделение «веры и разума», и тут круг замыкается… Аристотель, Платон, Сократ…
Вебер, «Протестантская этика и дух…»
Всегда нужно помнить, что «понятия» – это упрощение…, и те, кто говорит, что что-то является «естественным», «разумным», «правильным» – это не более чем способ упростить что-то… Для кого-то какая-та «разумность» – может казаться каким-то безумием, и «практика как критерий истины» в таком значении будет тоже очередным слабоумием, если сравнивать, с точки зрения какой-то слабоумной эффективности, особую практичность каннибалов или каких-то рационалистов-экономистов.
Посредники не нужны.