Грани сна. Дмитрий КалюжныйЧитать онлайн книгу.
я сегодня со своей рации передам информацию туда, где рацию ещё не изобрели?.. И на кого-то там повлияю? Брось. И вообще, если предположить, что события прошлого имеют причины в настоящем, то придётся признать наличие в физическом мире сверхъестественных сил! А? В поповщине обвинят, а нам это надо?
– Но передать-то информацию можно? – настаивал Лавр. – Пусть её там не примут, но передать… Вдруг, с учётом гравитации, образовалась временна́я петля…
– Если информацию передать, а её не примут, то это всё равно, что не передать, – резонно возразил Виталик, и потащил его на вечеринку.
А зачем туда пришёл Ветров, Лавр так и не узнал. В их «физические» разговоры этот фельетонист не вмешивался. Впрочем, Лавр ещё тогда подумал, что Ветров парень не простой, раз уж собирает информацию для журналов Наркомпроса РСФСР и даже Всесоюзного комитета по делам высшей школы СССР.
Вот и сейчас он как-то очень вовремя оказался на его пути.
– Что случилось, Грошик?
– А вот, выгнали меня из университета.
– Что ты говоришь?! Вот мерзавцы. Идём в пивную, расскажешь.
Прямо от гостиницы «Националь» они зашагали через улицу; пропустили трамвай, оставили слева построенную в прошлом году гостиницу «Москва» и направились в Александровский сад: там была сколоченная из досок пивная веранда, любимое место отдыха студентов университета.
– Ты кончай звать меня Грошиком, – говорил по пути Лавр. – Что за дурацкое прозвище.
– Тебя все так зовут, – смеялся Леонид. – И потом, в этом прозвище нет ничего обидного. Слово «грош» происходит от латинского «гроссо», то есть «большой, значительный». Не нравится, смени фамилию. Ха, «Гроховецкий»! Будто горох грохочет.
– Да ты сам сменил фамилию! – догадался Лавр. – Надо же такое придумать, «Ветров». Будто ты всё время ветры пускаешь. А какая у тебя настоящая была фамилия?
Лёня на ходу покосился на него, будто раздумывая, ответить, или нет; видно, решил, что дело того не сто́ит, и продолжил своё:
– А имя у тебя? «Лавр»! Что-то церковное. Ты не из поповичей? Тоже надо сменить, такие имена сейчас не в моде.
– Мне имя отец дал. А раз он погиб, то не мне и менять.
– А он кто был, твой отец?
– Учитель географии, – ответил ему Лавр, и почти не соврал: после ранения на германском фронте князь Фёдор преподавал топографию в школе прапорщиков.
Они взяли четыре пива. Лёня ушёл брать закуску, а Лавр, усевшись за столик, размышлял, что этот чересчур любопытный товарищ может оказаться полезным. У него ведь связи везде и всюду!
А вот и он, с пакетом всякой рыбы.
– Как учил товарищ Ленин, – выложив закусь на стол и удовлетворённо её осмотрев, сказал Лёня, – «вобла, это второй хлеб пролетариата». Ну, рассказывай.
Лавр кратко пересказал сегодняшнюю беседу в деканате. Отметил, что спор его с профессором Лурьё, из-за которого всё и случилось, начался с его реплики: профессор твердил, что люди при феодализме «мучаются», а Лавр ответил, что они просто живут, хоть