Одинокий. Александр СтупинЧитать онлайн книгу.
расплачусь. К тому же, вы… Вы… Вы даже себе не представляете, насколько помогли мне. Губернатор, если бы мог, разбомбил всё здесь, с грязью бы смешал. Там ведь телевизионщики были? Ну если не сам, то ему всё равно показали или доложили обо мне. Он теперь Феодосия чешет. Не удивлюсь, если в синод писульку кинет. К главе возвращалось хорошее настроение, он смеялся и шутил. Так обставить губернатора самостоятельно Соболев бы не смог. Случай опять, или?.. «Или» он опасался больше, чем губернатора. «Или» не просчитать, оно не подконтрольно.
– Ну и всё, спать, а завтра к себе. А ведь я отдохнул. Думал, помер уж. Конец. А сейчас – такая лёгкость в голове, свежесть. Ничего того, что было. Тревоги, страхи как рукой стёрлись.
– Это ещё что… Тут не такое случалось.
– Уже? Хотел спросить, когда, когда всё успели? И храм, и паломники, и старец… Времени прошло… Месяц, ну полтора от силы.
– Я думаю, многие искали этого. Только ждали. Узнали, и сразу сюда.
– Ждали. Ждали. Дождались. Все дождались. Сплю…
Он лёг на свой топчан и уснул неожиданно для себя быстро. Никаких тревог и ночных страхов. Полный покой.
Утром он вызвал машину и быстро уехал.
Если раньше приезд главы района вызвал бы переполох в сельской администрации, то теперь размышляли: не до него, дел невпроворот. Пропал страх.
XI
Отец Иоанн встал рано и сидел за столом, пил чай. Житие у него усложнилось, но стало намного интереснее. Он и не подозревал у себя стольких управленческих способностей. Каждый день паломники, туристы, служба, штат помощников из местных и монашествующих. А монастырь? Если, конечно, Владыко благословит. Одно только смущает, старчество. С одной стороны, уйдёт старчество, об остальном можно тоже забыть, вернётся прежняя простота жизни у разбитого корыта. С другой – как понимать его, старца?
Иоанн давно уж «потерял» того забитого парнишку – «банника», с которым познакомился когда-то. Тот был – сирота, напуганный и смешной. Он дополнял развесёлую деревенскую жизнь своим присутствием. Смешил, разбивал деревенскую скукоту своими выходками так, что искры сыпались. И был не страшен, его хотелось пожалеть и накормить. А сейчас что же? Другой. Не человек. Раньше он был человеком или всё-таки – нет? Ну летали же поленья? А история с с колоколом? А как можно было выжить после расстрела?
Священник как-то не удержался и спросил старца уже: «Как спасся?» Он ему ответил:
– Не знаю… Не думал. Когда я с мужиками, то делаю то, что им близко, понятно. Потом – храм, священник, и общение меня преображает. Братки меня вернули к мужикам и… Потом – к новому ощущению. Я ощутил волю и желание выжить. Выжил. Всё вокруг влияет на меня. Я не просто понимаю мир, я – он сам. Не часть, не кусок, а сам – мир. Люди не всё понимают, мало понимают, не видят и не слышат меня. Потому что не видели и не слышали духа жизни, духа мира. Я ведь тоже – дух? Вы ведь все меня нечистым считаете, не человеком? Так или не так, я не знаю. Я воспринимаю мир целостным. Я сам – мир.
– Тебя