Жемчужина Тамерлана. Ольга БасковаЧитать онлайн книгу.
Группа миновала знаменитое нефритово-черное надгробие Тамерлана и направилась в подвал, где и находились все захоронения.
Профессор поймал любопытный взгляд хорошенькой черноглазой девушки-узбечки, судя по всему, студентки, смотревшей на него с восхищением.
Подмигнув студентке, Александр Иванович распорядился начинать и подозвал Маликова. Кинооператор настроил кинокамеру и приготовился снимать.
Могила Тимура находилась в центре подвального помещения мавзолея; ее надгробье представляло собой очень массивную, грубо отесанную плиту серого известняка, поверх которой на ганчевом растворе была прикреплена другая, тонкая плита из оникса, покрытая тончайшим резным узором посвятительной надписи. Погребальная камера, сложенная из массивных известняковых блоков, хорошо пригнанных между собой, прямоугольная, три метра шириной и метр глубиной, как оказалось после вскрытия, вмещала в себя деревянный гроб, формой ничем не отличавшийся от современных.
Когда студенты, в том числе и черноглазая красавица, хорошо расчистили могильную плиту, надписи на ней удалось разобрать.
– На древнеарабском, – прищурившись, заметил Махмудов и перевел: – «Все мы смертны. Придет время, и мы уйдем. До нас были великие и будут после нас. Если же кто возгордится и вознесется над другими и потревожит прах предков, пусть постигнет его самая страшная кара».
Карим дрогнул. Камера, стрекотавшая, как кузнечик, чуть не выпала из разом ослабевших рук.
– Вот видите! – вскрикнул он с надрывом, и профессор назидательно ответил:
– Разве ты не слышал, что такие надписи – обычное дело для древних могил? В те времена люди считали, что надписи подобного рода являются магической печатью, защищающей прах от надругательства? Но мы атеисты и не верим в подобную чертовщину. – Он подмигнул студентам, и те принялись работать дальше.
Они довольно быстро вскрыли крышку гроба, обнаружив костяк, лежащий на спине, с вытянутыми, сведенными в кистях, руками и вытянутыми ногами. Голова некогда могучего воина покоилась на правой щеке.
– Обратите внимание, – вмешался Махмудов, который, затаив дыхание, следил за работой молодых ученых, – его голова была повернута в сторону Мекки.
Ловкие руки историков и антропологов бережно очищали кости и вытаскивали из гроба. Маликов стрекотал камерой, чувствуя, как по лицу стекает пот, но не от жары, а от предчувствия какой-то беды.
Когда желтоватые кости покинули саркофаг, Карим явственно услышал голоса, доносившиеся будто с неба: «Руссиш, дойчланд, руссиш, дойчланд». Голоса лезли в уши, будто иголками вонзались в мозг.
Кинооператор закрыл глаза и прерывисто задышал. Кружилась голова. Ему показалось: еще немного – и он упадет в обморок.
Преодолев приступ тошноты, Карим взял себя в руки и сосредоточился на вскрытой могиле. Ученые уже складывали кости в специальные ящики, студенты копошились на дне саркофага.
Шатаясь, Маликов подошел к Александру Ивановичу, тихо переговаривавшемуся с известным антропологом.
– Значит,