Легионы просят огня. Шимун ВрочекЧитать онлайн книгу.
поле для игры в дуодецим – «дюжину», я бы решил, что это личное послание.
Для меня.
Интересное ощущение. Этот стол мне как родной. Немало времени я провел, играя в «дюжину» на деньги в самых грязных и опасных кабаках Субуры.
Азарт. Особая болезнь.
С замиранием сердца смотришь, как кости со стуком падают на стол, кружатся в танце и… вот-вот… есть! Есть!
Шесть и один.
Отличный ход. Ставишь фишки на первую и на шестую буквы. Затем ход соперника. Потом снова кидаешь и снова ходишь, все дальше передвигая фишки. Двигаясь к финалу.
А потом соперник рубит твою фишку. И все приходится начинать сначала…
Да, я потратил много времени.
И еще больше – денег. Я почти наяву вижу: золотые ауреи, падающие в гору таких же золотых ауреев. И на каждой монете: профиль божественного Августа…
– Что угодно? – спрашивает грубый голос.
Я поднимаю взгляд.
Хозяин – упитанный, с лысой головой, словно надетой прямо на плечи. Толстые волосатые пальцы с короткими фалангами. Кожаный фартук, засаленный и прожженный.
Взгляд его зеленых – надо же! – щелок-глаз останавливается на мне. Хозяин мигает, раз. Другой. Похоже, у него нервный тик.
– Господин? – говорит хозяин. Голос у него странно высокий для такого крупного человека. – Чего желаете?
Его левая рука поднимается, чтобы почесать правую. Я моргаю. Большая часть предплечья нежно-розовая, резкими пятнами. От вида этих пятен меня бросает в дрожь.
Ожог. Когда кожа сгорела едва не до мяса…
Огонь. Пламя. «Смотри, Кай».
Я моргаю. Потом говорю:
– Жареной колбасы. Полкувшина вина. И хлеба на два асса.
Достаю монету и бросаю.
Хозяин ловит ее на ладонь. Смотрит неподвижным взглядом. Похоже, теперь я знаю, с кого рисовали вывеску «Счастливой рыбы»…
– Мирца! – вдруг орет он. Я вздрагиваю.
От этого крика всю пыль внутри таверны встряхивает в воздухе и ударяет о стену. Бум.
– Дай ему колбасы!
– Жареной, – напоминаю я.
– Жареной, – повторяет хозяин «Счастливой рыбы», затем смотрит на монету так, словно видит ее впервые:
– Римские?
Проклятье. Отличный ход, Кай. Вместо оккупационных денег – с пометкой VAR, которые чеканят для солдат легионов – я дал хозяину монету с лицом юного Августа. Такая стоит в полтора раза больше.
И стоило, спрашивается, разводить комедию с переодеванием?!
– Да. Сам чеканил, – говорю я. – Веришь?
Пусть думает, что монета фальшивая. Хозяин хмыкает. И я, наконец, понимаю, что улыбающуюся свинью на вывеске тоже рисовали с хозяина.
– Мирца! – орет он. Я снова вздрагиваю. Рабыня, которую я встретил на улице, подходит к нам, вытирая руки полотенцем. Красивая.
– Чего? – у нее слегка подсевший, грудной голос.
– Дай господину жареной колбасы, ленивая корова.
Мирца приносит глиняную тарелку. Колбаса скворчит и брызгает соком. Там, где кожица лопнула, виднеется розовое мясо. Как при ожоге.
Мне едва не становится плохо.
Мирца