Нераскрытая самость. Карл Густав ЮнгЧитать онлайн книгу.
сводя ее к концептуальному среднему. Не следует недооценивать психологический эффект статистической картины мира: она оттесняет индивида в сторону, подменяя его анонимными единицами, собранными в массовые формации. Вместо конкретного индивида мы получаем названия организаций и, как кульминацию, абстрактную идею Государства как принципа политической реальности. В результате моральная ответственность индивида неизбежно вытесняется политикой государства (raison d’etat). Вместо нравственной и психической дифференциации личности мы имеем общественное благосостояние и повышение уровня жизни. Цель и смысл индивидуальной жизни (единственной жизни, которая реальна) заключаются уже не в индивидуальном развитии, а в государственной политике. Последняя навязывается индивиду извне и состоит в осуществлении абстрактной идеи, которая в конечном итоге имеет тенденцию перетягивать всю жизнь на себя. Индивид постепенно лишается права принимать нравственные решения относительно того, как именно ему жить; вместо этого им управляют, его кормят, одевают и обучают как социальную единицу, селят в подобающее ему жилье и развлекают в соответствии со стандартами, доставляющими удовольствие и удовлетворение массе. Правители, в свою очередь, являются такими же социальными единицами, как и управляемые, отличаясь от них только тем, что служат рупорами государственной доктрины. Им вовсе не обязательно быть личностями, способными к независимому суждению; в первую очередь они должны быть скрупулезными специалистами, абсолютно бесполезными вне своей сферы деятельности. Именно политика государства определяет, чему учить и чему учиться.
Кажущейся всемогущей государственной доктриной, в свою очередь, манипулируют во имя государственной политики люди, занимающие высшие посты в правительстве, где сосредоточена вся власть. Всякий, кто путем честных выборов или благодаря капризу судьбы попадает на одну из этих должностей, больше не подчиняется никому; отныне он сам есть политика государства и в рамках сложившейся ситуации вправе действовать по своему усмотрению. Вслед за Людовиком XIV он может сказать: «L’etat c’est moi» – «Государство – это я». Таким образом, он – единственный человек или, во всяком случае, один из немногих людей, которые могли бы проявить свою индивидуальность, если бы только знали, как отделить себя от государственной доктрины. Однако, как правило, все они становятся рабами собственных вымыслов. Подобная однобокость всегда психологически компенсируется бессознательными подрывными тенденциями. Рабство и бунт неразрывно связаны между собой. Отсюда соперничество за власть и крайняя подозрительность, пронизывающие весь организм сверху донизу. Более того, стремясь компенсировать свою хаотическую бесформенность, масса всегда порождает «Предводителя», который, как свидетельствуют многочисленные примеры из истории, неизменно становится жертвой собственного раздутого эго-сознания.
Такое развитие событий становится логически