По весеннему льду. Юлия ПарфеноваЧитать онлайн книгу.
странными законами, которые лишали больных детей необходимых лекарств, под знаменем борьбы за отечественного производителя, странными правилами распределения госфинансирования, несущими золотые потоки мимо нужд людей, лишь дразня их отблеском этого незримого богатства нефтяной державы, отношением к больным детям (да и взрослым) со стороны общества, которое пыталось отторгнуть их, не замечать, притвориться, что этого параллельного, замкнутого в себе самом, мира страданий просто нет.
На фоне политических мутных процессов и хитроумных потоков милитаристской пропаганды, которой заразился, казалось, весь мир, хотелось чего-то чистого и ясного, твёрдой основы, которая хотя бы немного даст ощущение социальной справедливости. Поэтому Матвей раскапывал, очищал этот странный, покрытый письменами множество раз, свиток исторической памяти, генерирующий ежегодно новые слои полуправды или откровенной лжи. Каждый день новости кормили свежими конфликтами и стычками между либералами и консерваторами, причём и те и другие легко меняли риторику в зависимости от конкретной задачи эмоционального воздействия на публику. Матвей знал одно – он будет делать всё от него зависящее, чтобы его «сад» процветал. И лучший из миров здесь был совершенно ни при чём. Просто он капитан своего маленького корабля и должен вести его сквозь все бури и штормы вперёд. У него есть отделение больницы и его семья. И он за них отвечает головой. Как бы пафосно это ни звучало.
Новая мифология росла мощными толстыми и ломкими стеблями, наполненными ядовитым, дурно пахнущим соком лжи. Целевой аудиторией книг и фильмов с ощутимым душком комикса, конечно, подразумевалась молодёжь, ведь люди, чьё детство пришлось на позднесоветское время, были избалованы фильмами старого кинематографа, где прекрасно уживались рядышком глубокие экранизации русской классики, гениальные картины Тарковского и вместе с этим обычные неплохие фильмы, очень аккуратно прошитые привычной идеологической нитью революционной романтики. Этому слою зрителей очень тяжело было впихнуть молодых сериальных актёров, играющих на уровне школьной самодеятельности, даже если в фильмы и сериалы, как масло в невкусную кашу, добавляли по штучке пожилых мастеров советского кино, которые вытягивали на себе беспомощные сцены и диалоги. Ещё тяжелее было впихнуть искажённый образ того времени, которое ещё помнили их родители, бабушки и дедушки.
Молодое поколение, в свою очередь, должно было выбрать какую сторону занять, ведь юности нужна борьба и вера в идею, но зачастую, утомлённые бесконечными политическими спорами в медийном пространстве, молодые люди полностью уходили от каких-либо социально-политических воззрений, и своей аполитичностью даже гордились.
Тома с годами стала убеждённым центристом, переболев горячкой агрессивного либерализма и не заразившись смертельным вирусом утопических идей, ведущих к ударному строительству рая на земле.
Знакомясь с материалами о сложнейшей советской эпохе, сотканной из целого змеиного клубка противоречий,