Отложенная жизнь. Михаил Спартакович БегловЧитать онлайн книгу.
а некоторые дамы так вообще держали в руках фарфоровые чашечки для кофия.
Со стороны эта картина заполнения водой заглохшего паровоза смотрелась, скажем прямо, трагикомично. В ряд друг за другом вставали и суровые барыни зрелого возраста, и юные барышни в модных шляпках и изящных туфельках на высоких каблучках. В том же ряду с ними стояли и солидные мужчины, чуть ли не с моноклями в правом глазу и в лайковых перчатках, старики и дети. И самое парадоксальное во всей этой водной феерии состояло в том, что по ее завершению все получали назад именно тот предмет, с которым вышли на улицу.
Но если и удавалось запустить машину, то движение возобновлялось ненадолго. Вода заканчивалась поочередно и у других паровозов. В результате через некоторое время все повторялось заново, и опять предпринималась та же отчаянная попытка реанимировать паровую машину. Со временем эта возня начала надоедать, и тогда в тех случаях, когда останавливался поезд, шедший сзади, его просто бросали, а пассажиры из него, либо пересаживались в другие вагоны, либо присоединились к толпе пеших попутчиков.
На этот раз спустя пару часов караван поездов все же сумел продолжить движение. Вернувшись в купе, Татьяна уселась у окна, молча наблюдая за открывавшимся из него пейзажем.
– Устала, бедненькая, – Сергей подсел к жене и обнял ее за плечи.
– Да, нет, просто как-то грустно стало, – призналась она.
В этот момент поезд проползал мимо какого-то богом забытого полустанка. Вся белая глинобитная стена привокзального строения была испещрена множеством надписей на русском и французском языках. Ветер теребил приклеенные к стене бумажки с записками. За время, прошедшее с начала пути, столь часто случалась людская чехарда, что многие знакомые и близкие просто потеряли друг друга. А найти кого-то в этой бесконечно длинной колонне уходивших на восток людей было не то что трудно, а скорее просто-напросто невозможно. Вот люди и оставляли надписи на всех попадавшихся на пути зданиях. Одни писали просто, что живы и нет причин для волнения, другие пытались объяснить, где и как их можно найти.
– Я вот думаю, – продолжила Татьяна, – а что было бы, если бы мы остались дома. Ведь когда-нибудь все должно было бы успокоиться. Но не могут же эти безобразия длиться вечно. Жили мы бы себе, как прежде.
– Боюсь, что «как прежде», уже не будет, – Сергей взял жену за руку и прижал ее ладонь к своей щеке. – Разбитую вдребезги вазу не склеить. Но можно попытаться сохранить ее осколки. Да и вообще, как ты себе это представляешь. Я, офицер царской армии, остаюсь жить в захваченном большевиками городе? Да они меня в первый же день повесили бы на ближайшем фонарном столбе! А в лучшем случае и тебя сразу порезали бы, а в худшем перед этим еще над тобой и надругались! Ты же этого не хочешь? Ты просто не можешь себе представить, что эти нелюди творят. Они обезумели, будто напившиеся кровью звери.
– Серж, не надо меня так пугать! – всхлипнула Татьяна.
– К тому же я давал присягу Государю и обещал быть