Под покровом небес. Евгений КалачевЧитать онлайн книгу.
это сука. Вот этот самый крупный, круглый и лохматый, как медвежонок, но, судя по всему, флегматик – лениться будет»… И тут взгляд Лукича задержался на крупном кобельке чепрачного, как у отца, окраса, который спокойно стоял, наблюдая за своими братьями и сестрами.
«Лентяй, что ли?» – подумал про него Лукич, но вдруг поймал щенячий взгляд. – «Да, кажется, ты – умная морда! Умный, но лентяй», – Лукич перевел взгляд на шустрого, который, тявкая, мелкими прыжками уже приближался к Гришке. Гришка присел, вытянул руки навстречу, чтобы схватить щенка, но в этот момент к нему быстрой, но не суетливой походкой решительно подошел чепрачный кобелек, раскрыл пасть с острыми, как иголки, молочными зубами и молча схватил шустрого сверху за шею, прижав его к протаявшей земле.
Гришка замер от легкого удивления, Лукич, еле заметно улыбнулся, сделал пару шагов и занес ладонь над чепрачным. Тот без страха продолжал удерживать шустрого, но взгляд перевел на Лукича. Не на руку, занесенную над ним, а в глаза.
– А ну-ка иди сюда, умная морда, – ласково сказал Лукич и, взяв бережно за холку, поднял щенка. – Кобелек, – удовлетворенно произнес Лукич, еще раз внимательно осмотрел щенка с головы до лап, расстегнул две пуговицы овчинного полушубка и засунул его за пазуху.
– Выбрал, значит? – спросил по-деловому хозяин.
Лукич молча отсчитал обговоренную сумму денег, протянул хозяину. Тот пересчитал деньги, сходил в дом, принес родословную на щенка.
– Имя впишешь сам. За щенка не благодари сейчас. Вспомнишь добрым словом, если вырастет хороший помощник… Ну все, покедова, – и хозяин принялся собирать разбежавшихся щенков.
К дому Гришка подвез Лукича уже вечером, когда яркие звезды, как дорогие бриллианты, рассыпались на черном небе и к которым от земли устремился нагретый за день солнцем воздух. И на землю опустился ледяной, возможно, из самой стратосферы, воздух, от которого трещал лед на реке и на озере и от которого трещали замершие деревья.
Но у Лукича за пазухой было тепло, и теплый живой комочек крепко спал, набираясь сил для будущей суровой жизни, лишь изредка вздрагивал и поскуливал, тоскуя по матери и братьям, еще не понимая, что для него начинается новая жизнь. И для Лукича и его семьи тоже начиналась новая жизнь, с новым членом семьи.
Собак у Лукича до этого щенка было много. Они были разные и по окрасу, и по темпераменту, смелые и трусливые, кобели и суки, любящие охоту и не очень. В основном лайки, но были и две овчарки. Хорошие были собаки, но какие-то, что ли, временные, не приходившиеся ко двору: одна лайка – чисто белая, красивая, сильная, как лань, соболятница, угодила под грузовик; две или три, в том числе немецкая овчарка, погибли от чумки; одного молодого кобелька в тайге порвали волки. Одним словом, не везло Лукичу с собаками. А к этому маленькому теплому комочку за пазухой у Лукича почему-то сразу прикипело сердце.
«Старею, наверное», – подумал Лукич. Он шел по очищенной дорожке к дому, бережно прижимая рукой полушубок под сердцем. Так, чтобы щенок не соскользнул вниз,