Чистильщик. Эйке ШнайдерЧитать онлайн книгу.
им. Можно, наверное, отвернуться: все равно, даже если захотят, далеко не убегут. Но не стоит провоцировать пацана снова испытывать терпение командира.
– В общем, не пропадай, – закончил второй.
– И ты тоже. Удачи завтра.
– Иди к демонам!
Чистильщик мысленно усмехнулся. Ничего не изменилось за десять лет: все те же школярские суеверия. Лицо Эрика дернулось, словно он на миг не совладал с эмоциями.
– На демона я, пожалуй, не тяну, – сказал Альмод. – Но нам пора.
– Ага.
Эрик порывисто обнял приятеля и тут же отшатнулся, явно смутившись. Сопляки. Альмод двинулся прочь не оглядываясь. Пацан зашагал следом. Надо бы привыкать, что теперь он не пацан, а четвертый.
Нет, врать себе – последнее дело. Не детишки виноваты в его дурном настроении. Никогда нельзя возвращаться туда, где ты был по-настоящему счастлив. А в Солнечном он был счастлив. Острый ум обеспечивал ему любовь преподавателей и поблажки. Деньги отца и щедрость, с которой Альмод ими разбрасывался, – положение среди остальных. Он прекрасно сознавал, что иссякни поток серебра – половина приятелей от него отвернутся, но это не имело значения. Мало радости в симпатии глупцов, хотя и из нее можно извлечь пользу. Важны были те немногие, кого он по-настоящему ценил. Только он потерял их след, когда оказался в карцере чистильщиков. Для всего мира он тогда умер, и воскресать не стоило.
А ведь ему прочили место на кафедре. Соглашаться Альмод не собирался, не хватало еще всю жизнь возиться с бестолочами. Сейчас у него была возможность обходиться с дураками так, как те того заслуживали, – еще одна привилегия, которая почти примиряла его с нынешней жизнью. А тогда он намеревался послать к демонам кафедру и диссертацию.
Он собирался домой. Пусть он не мог наследовать, хотя отец когда-то и усыновил его по всем правилам, но все еще мог стать верным помощником. Поэтому усердно учился. Чтобы не подвести, чтобы отец мог положиться на него во всем. И зря тот отказывался жениться, Альмод понял бы его и с ревностью как-нибудь справился бы. Но вышло так, как вышло.
– У тебя кто-то есть? – спросил он.
Эрик глянул недоуменно: дескать, сам не видел?
– Родители, братья-сестры? – уточнил Альмод.
– Нет.
– Хорошо.
Никогда нельзя возвращаться туда, где ты совершил величайшую в жизни ошибку. Если бы не слезливое, полное отчаяния и сожаления письмо, отправленное в последний вечер со станции, не было бы того сердечного приступа. Но сожалениями ничего не вернешь. Точно так же, как извинениями. Альмод в который раз запретил себе думать об этом.
Зря он сюда приехал.
Он привел четвертого на станцию: для своих там всегда находились комнаты. Просторные, с нормальной постелью для каждого. Даже оставалось свободное место по центру, карту расстелить, если что. И чистые. Не чета обычным постоялым дворам, где гостей, точно селедку в бочки, распихивали по комнатам, в каждой из которых кроватью, одной на всех, служил широкий настил с брошенным поверх тюфяком. Клопы, тараканы… Альмод про себя передернулся, вспомнив, как однажды выудил таракана из похлебки. Хозяин