След хищника. Дик ФрэнсисЧитать онлайн книгу.
а я подумал – интересно, хватило бы у меня духу поступить в подобных обстоятельствах так, как Пучинелли?
Выстрелов не было. По крайней мере мы не слышали. Вообще никаких звуков не было слышно. Просто опять повисло тягостное молчание.
Карабинеры за машинами начали опасно беспокоиться из-за того, что их начальник не возвращается, и уже поглядывали друг на друга, размахивая карабинами. Инженер в «Скорой» еле слышно матерился, а «жучок» все молчал. Если в ближайшее время ничего не произойдет, то мы будем иметь еще одну бешеную, разрушительную, неподготовленную атаку.
Затем в дверях внезапно появилась какая-то фигура. Дюжий мужчина нес девочку на одной руке – легко, словно перышко. За ним вышел Пучинелли. Пистолета в его руке не было. Он показал на первого похитителя, так и лежавшего пластом на земле, и здоровенный бандит с яростным непокорством во взгляде перешагнул через него и опустил девочку на землю. Затем сам лег, распластавшись, а девочка, только-только научившаяся ходить, постояла некоторое время, глядя на него, а затем тоже улеглась на землю, словно это была игра.
Карабинеры повыскакивали из-за машин, как злые духи из откупоренной бутылки, и бросились к лежащим с карабинами и наручниками наготове отнюдь не с нежной заботливостью. Пучинелли проследил, как бандитов отвели в пустую машину, а девочка вернулась к родителям. Затем он как ни в чем не бывало опять подошел к открытой двери «Скорой», словно бы выходил пройтись.
Он поблагодарил того, кто вел переговоры, психиатров и кивком попросил меня выйти за ним. Я так и сделал. Мы перешли через улицу, вошли в двери дома и поднялись по каменной лестнице.
– Этот громила, – сказал Пучинелли, показывая вверх, – был здесь, прямо наверху, на седьмом этаже, где лестница выходит на крышу. Я не сразу нашел его. Но мы, естественно, забаррикадировали эту дверь. Он не смог выйти.
– Он буянил?
Пучинелли рассмеялся.
– Он сидел на лестнице, держа девочку на коленях, и рассказывал ей сказку.
– Что?
– Когда я поднялся по лестнице с пистолетом наготове, шоу уже было окончено, и он это понимал. Я сказал ему, чтобы он шел на улицу. Он ответил, что хочет еще немного тут побыть. Сказал, что у него самого ребенок такого же возраста и что он уже никогда не сможет посидеть с ним на коленях.
«Душещипательная история», – подумал я.
– И что ты сделал?
– Сказал ему спускаться немедленно.
Это «немедленно», однако, затянулось довольно надолго. Пучинелли, как и все итальянцы, был чадолюбив, и, как я понимал, карабинеры тоже бывают сентиментальны.
– Этот бедный папаша, – сказал я, – похитил чью-то дочь и застрелил чьего-то сына.
– У тебя сердце ледяное, – ответил Пучинелли.
Он пошел впереди меня в ту квартиру, которую осаждали четыре с половиной дня. Жара и вонь там стояли неописуемые. Сказать, что тут было грязно, значит не сказать ничего. В квартире нестерпимо воняло потом и гниющими объедками. Кроме того, в трех маленьких комнатах валялись совершенно неприличные