В поисках любви. Нэнси МитфордЧитать онлайн книгу.
и деревня. Природа этого места сильно отличается от природы Глостершира: она выхолощена, ухожена, обильно возделана и похожа на пригородный парк. В Алконли же лесная чаща подступала к самому дому. Мне нередко случалось просыпаться от пронзительных воплей кролика, в ужасе кружащего, спасаясь от лап горностая, или от странного, жуткого крика лисицы и видеть из окна спальни, как она уносит в зубах живую курицу. Каждую ночь в мое окно доносились первобытные звуки, издаваемые устраивающимся на ночлег фазаном, и уханье бессонной совы. Зимой, когда землю укутывал снег, мы читали на нем отпечатки лап самых разных животных. Часто эти следы обрывались лужицей крови и кучкой меха или перьев – свидетельствами успешной охоты хищников.
В Алконли в двух шагах от дома находилась приусадебная ферма. Здесь, на виду у всякого проходящего мимо, обыденно и просто забивали птицу и свиней, холостили ягнят и клеймили крупную скотину. И даже старый добрый Джош считал пустячным делом по окончании охоты прижечь каленым железом ноги любимой лошади.
– За один раз можно только две, – говаривал он, свистя сквозь зубы, как обычно делал, ухаживая за лошадьми, – не то она не выдержит боли.
Мы с Линдой плохо переносили боль, и нам было нестерпимо сознавать, что бедные животные, претерпев издевательства при жизни, в конце ее принимают мучительную смерть. (Я и по сей день не поменяла своего отношения, а уж в детстве мы были просто одержимы этим.)
Дядя Мэттью, угрожая жестоким наказанием, запретил гуманитарную деятельность достов и был всегда и во всем на стороне Крейвена, своего любимого слуги. Фазаны и куропатки подлежали хранению впрок, а вредители – безжалостному уничтожению, за исключением лис, которым предстояла кончина поинтереснее. Бедные досты подверглись бессчетному количеству порок, неделя за неделей их лишали карманных денег, рано отсылали спать, заставляли просиживать дополнительное время за роялем, но они упорно и храбро не оставляли свою порицаемую и неблагодарную работу. Периодически из магазинов «Армия и флот» в Алконли доставлялись объемистые ящики, полные новых стальных капканов. Сложенные штабелями, они дожидались, пока не потребуются Крейвену (его лесной штаб-квартирой был старый железнодорожный вагон, весьма неуместно расположившийся на прелестной маленькой полянке, среди примул и ежевики). Капканов были сотни, и глядя на них, мы невольно задумывались, стоило ли тратить время и деньги, чтобы использовать ничтожных три или четыре из них. Порой мы находили в одном из капканов пронзительно кричащее животное, и требовалось все наше мужество, чтобы подойти и открыть капкан, а потом наблюдать, как бедолага неуклюже бежит на трех лапах, с висящей жутко покалеченной четвертой. Мы понимали, что, скорее всего, зверь умрет в своем логове от заражения крови. Дядя Мэттью вбивал это в наши головы, не пропуская ни одной страшной подробности неминуемой затяжной агонии, но даже зная, что гораздо милосерднее было бы прикончить мученика, мы никогда не могли отважиться