Обретение крыльев. Сью Монк КиддЧитать онлайн книгу.
с тремя атласными вставками спереди, каждая из которых украшена аграфом с алмазной крошкой. Великолепное творение Подарочка. В свои семнадцать лет она слыла прекрасной швеей, превосходящей даже свою мать. Она теперь шила большинство моих нарядов.
Подарочек поднялась на цыпочки, чтобы достать платье, и я заметила, насколько она физически неразвита – тело гибкое и худое, как у мальчика. Она не доросла и до пяти футов и никогда не дорастет. Но ее глаза зачаровывали. Однажды я услышала, как друг Томаса назвал ее хорошенькой желтоглазой негритянкой.
Мы с ней не были так близки, как в детстве. Возможно, виной тому моя поглощенность Ниной или дополнительные обязанности Подарочка как начинающей швеи. Или мы просто достигли того возраста, когда пути расходятся сами собой. Но все равно мы подруги, говорила я себе.
С платьем в руках она прошла мимо камина, и я заметила, как насуплены ее брови, это часто бывало в последнее время, словно, прищуривая глазища, она отгораживалась от мира. Казалось, Подарочек стала более остро ощущать жизненные рамки, чувствовать, что наступил некий час расплаты. На прошлой неделе по пустяковой причине мать не пустила ее на базар, и Подарочек очень расстроилась. Походы на рынок были для нее главным событием.
– Мне жаль, Подарочек, – желая подбодрить, сказала я. – Понимаю, что ты чувствуешь.
Мне казалось, я действительно понимаю, каково это – когда твою свободу ограничивают, но она вдруг взорвалась:
– Так мы с тобой равны, оказывается? Вот почему ты испражняешься в горшок, а я выношу его?
Ее слова ошеломили меня, и я, пряча обиду, отвернулась к окну. Шумно дыша, она вылетела из комнаты и в тот день не приходила. На эту тему мы больше не заговаривали.
И вот сейчас она помогла мне надеть платье поверх корсета, который я зашнуровала как можно свободнее. Я не была полной и не считала нужным затягиваться по самое не могу. Застегнув платье, Подарочек прикрепила на мою макушку черную мантилью, а Нина подала черный кружевной веер. Я раскрыла его и плавной походкой прошлась по комнате.
Выписывая пируэты, я не заметила, как в комнату вошла мама. От неожиданности я наступила на подол платья, чуть не упав, – сама грация.
– Надеюсь, у миссис Элстон ты не будешь столь неповоротлива, – сказала мать.
Она стояла, опираясь на трость. К сорока шести годам плечи ее ссутулились, как у старушки. Уже год от случая к случаю она рассказывала мне о тяжелой доле старых дев, приводя в пример печальную жизнь своей незамужней тетушки Амелии Джейн. Мама сравнивала ее с засушенным цветком, забытым между страницами книги. Неужели снова грядет лекция о безрадостной судьбе тетушки?
– Разве позавчера ты была не в том же платье? – между тем спросила мать.
– Да, в нем, но… – Я с улыбкой взглянула на младшую сестру, примостившуюся на банкетке. – Его выбрала Нина.
– Неприлично так скоро надевать его.
Казалось, что мама говорит сама с собой, а потому я не ответила.
Взгляд матери