Дальний поход. Александр ПрозоровЧитать онлайн книгу.
Троица», второй же носил странное на первый взгляд имя «Желтый глаз». По мысли главного строителя кораблей молодого, но уважаемого всеми казака Костьки Сиверова, именно такими – «желтыми» – и были глаза того пузатого водяного ящера, чья шкура пошла на обшивку судна, а выделанная особым образом голова, по настоянию Митаюки-нэ, использовалась не только как украшение, но и в качестве оберега, с чем никак не мог смириться Афоня Спаси Господи, постоянно оглядывающийся на следующий позади считавшейся головной «Святой Троицы» струг. Оглядывался, крестился, плевался сам собой, не замечая, как умаляет молитвою исходящую от головы желтоглазого ящера злую силу.
Шли ходко, хоть и немного казаков смог выделить атаман Иван Егоров для сего плавания – чуть больше дюжины на одном струге, да столько же на другом, – но ветер покуда выдался попутным, северным, и подгоняемые им, поставив мачты с оленьими парусами, быстро двигались к южному берегу, в виду коего должны были резко повернуть на полночь и так уж идти до самой Печоры-реки, а уж там… Там – Пустозерский острог, а чуть дальше – и строгановская землица, считай, что дома. Сдать купцам ясак: «белое золото» – бивни товлынга, о златых идолах же не распространяться, даже ежели пытать станут – такое было казачьего струга решение, все отплывшие в далекое плавание ватажники в том, уходя, пред алтарем поклялися. Да и без этого не собирался никто перед строгановскими приказчиками исповедоваться – упаси, Боже! Проведают про злато. Могут и другие ватаги снарядить, отправить, оттого всему троицкому братству – прямой убыток. Нет уж – не надобно никаких помощников, и сами с усами!
Да и что сказать – ясак нынче богатый, ежели всю кость продать, так десять… нет, двадцать стругов купить можно, не говоря уж о порохе, соли, оружии… уж на этом-то добре Строгановы экономить не будут.
Хорошо плыли – красота! Солнышко в небе сверкало почитай целый день – кругами ходило, а злого – колдовского – солнца жар сюда почти и не доходил, даже и видно сего светила не было, о чем из казаков и не жалел вовсе. Наоборот – радовались: чем дальше от злого солнца, тем всякой зубастой твари меньше… Тут, в здешних студеных водах, их, пожалуй, уже и не водилось. Хотя, как отплыли, показались по бокам три молодых длинношея, поплыли рядом со стругами в надежде – авось кинут подачку, да продержались недолго: как стала вода холодать – сгинули, повернули в обрат. Туда страхолюдинам тем и дорога!
Нетрудно путь начался, весело – так бы и дальше. Чтоб ни бурь никаких и ничего такого прочего, чтоб ветерок дул попутный, гнус-мошку прогоняя. Да так ведь и будет… ну, коли ветер не в масть, так и веслами поработать можно – дюжина-то молодцов на каждом струге будто не сладят? Хотя, конечно, хорошо б людишек иметь вдвое – а откуда ж их взять-то? Понимали все – не дураки – в остроге, чай, воины-то нужнее, каждая душа на счету. А вот хорошо было бы…
– А хорошо бы, господине кормчий, людишек где-нибудь на Печоре втихаря нанять, – оторвавшись от моря, Афоня повернулся к кормщику, Кольше Огневу.
Опытный мореход Кольша, умел, да не только потому атаман его с ясаком отправил. Знали все – ждала-дожидалась в остроге Троицком Кольшина жена Авраама