Антоний и Клеопатра. Колин МаккалоуЧитать онлайн книгу.
него сиял Деллий. Ему позволили приветствовать Клеопатру. Он подошел к ней, глядя на тех двоих, – откинув назад голову, мальчик смеялся какой-то шутке Антония.
– Они понравились друг другу, – сказал Деллий.
– Да, кажется, – невыразительно ответила она. Затем распрямила плечи. – Марк Антоний не привез с собой столько друзей, сколько я ожидала.
– Много работы, царица. Я знаю, что Антоний надеется найти друзей среди александрийцев.
– Переводчик, писарь, главный судья, счетовод и начальник ночной стражи будут рады служить ему.
– Счетовод?
– Это лишь титулы, Квинт Деллий. Обладать одним из этих титулов – значит быть чистокровным македонцем, потомком соратников Птолемея Сотера. Они – александрийские аристократы, – с довольным видом пояснила Клеопатра.
В конце концов, кто такой Аттик, если не счетовод, но будет ли римлянин из семьи патрициев презирать Аттика?
– Мы не планировали приема на этот вечер, – продолжала Клеопатра. – Только скромный ужин для Марка Антония.
– Уверен, ему это понравится, – ровным голосом ответил Деллий.
Когда у Цезариона уже слипались веки, мать решительно отправила его спать, затем отпустила слуг и осталась с Антонием наедине.
В Александрии не бывает настоящей зимы, просто после захода солнца становится зябко, поэтому все ставни были закрыты. После Афин, где было холоднее, Антонию очень понравилось в Александрии. Он ощутил такое спокойствие, какого не чувствовал уже долгие месяцы. И хозяйка за обедом оказалась интересным собеседником – когда ей удавалось вставить слово. Цезарион забросал Антония вопросами. Какая она, Галлия? Какие они, Филиппы? Что значит командовать армией? И так далее и тому подобное.
– Он замучил тебя, – улыбнулась Клеопатра.
– Больше любопытства, чем у гадалки, прежде чем она предскажет тебе твое будущее. Но он умный, Клеопатра. – Гримаса отвращения исказила его лицо. – Такой же не по годам развитый, как и другой наследник Цезаря.
– Которого ты недолюбливаешь.
– Это еще слабо сказано. Скорее, не выношу.
– Надеюсь, к моему сыну ты отнесешься с симпатией.
– Мне он понравился больше, чем я ожидал. – Он обвел взглядом лампы, зажженные по периметру комнаты, сощурился. – Слишком светло.
В ответ она соскользнула с ложа, взяла щипцы для снятия нагара и погасила все свечи, кроме тех, что не светили в лицо Антонию.
– У тебя болит голова? – спросила она, возвращаясь на ложе.
– Да, действительно.
– Ты хочешь уйти?
– Нет, если я могу тихо лежать здесь и разговаривать с тобой.
– Конечно, можешь.
– Ты не поверила мне, когда я сказал, что полюбил тебя, но я говорил правду.
– У меня есть серебряные зеркала, Антоний, и они говорят мне, что я не принадлежу к тому типу женщин, в которых ты влюбляешься. Таких, как Фульвия.
Антоний усмехнулся, блеснув мелкими белыми зубами.
– И Глафира,