Полина. Алёшка ЕмельяновЧитать онлайн книгу.
геройских и честных родов,
дикая яблоня, пир многоцветья…
Сельский Эдем – колыбель городов.
Крицыным Фёдору Митрофановичу и Екатерине Ефимовне
На подступах к Германии
Твердили нам – нет душ, всевышних,
а есть лишь долг и вождь земной.
Я верил в это, аж с излишком.
Но было это пред бедой.
Я много раз встречал спасенья,
везенья, акты всех чудес.
Я понял, люди в проявленьях
страшней, чем самый адский бес.
Так, с осознаньем зла земного
и с красной, чёрной верой в ложь,
в последний миг узрел я Бога,
когда в меня вошёл штык-нож.
Тогда мне стало вмиг спокойно,
в бойце увидел божий перст,
что дал погибнуть мне достойно,
и этим спас простую честь
от поруганья, плена, казни,
от мук, какие знал Христос…
Теперь смиренен я средь газов,
и под спиной соломы ворс.
Вокруг черно и гной слоями.
Минувший бой не дал вестей.
Я заслужил свой сон боями,
обрёл покой среди друзей.
Накрыт листком медали тонкой,
навесом тьмы меж братских снов.
Останусь я для всех потомков
в могиле на земле врагов.
Карее пёрышко
Карее пёрышко словом нарядно.
Точено твердью бумаг и годов.
Пишет изящно, логично, опрятно,
славно вещает без плат и трудов.
С верой и рвением лист гравирует,
будто танцуя, порхая под скрип,
в строчки вонзаясь, речами пируя,
вновь создавая святой манускрипт.
Вновь лаконично мотив излагает,
и с каллиграфией букв и письма.
В опыт и страсти свой кончик макает.
Почерк красив и приятен весьма.
Кажется, это перо от жар-птицы
или лебёдушки с тёмным крылом,
что обронили родную частицу
на белорусский и избранный дом.
Взяв от хозяйки свободу, талантность,
часть ожила и посмела творить.
Я созерцаю насыщенность, ясность
и начинаю за действом следить!
Елене Тукаловой
Кричащий немой
В душе кипяток от налитой обиды
самим же собою в уставшую грудь,
какая бездетным былым так побита,
какая прошла безотеческий путь.
Бурлит и клокочет слияние грустей,
в какое подмешаны злость и печаль,
пожухлые листья, усохшие кустья
отрезанных грёз и великих начал.
Жар водный посолен, поперчен и чёрен.
Стихами кричу, хоть и внешне я нем.
Наверно, страдальцем с родин наречён я
и небезразличным, нехладным ко всем.
Пожар,