Закрытые двери. Ксения БиличукЧитать онлайн книгу.
похвале, будто мне медаль выдали. – Я раньше таким не занималась.
– Правда? А как же ты себе готовишь?
– Ну, покупаю полуфабрикаты, а если крупу варю, то промываю под водой.
– А что такое полуфабрикаты? – Арайа с любопытством присела рядом со мной посмотрела мне в глаза самым детским и наивным взглядом. – И как вода помогает в переборе крупы?
Я открыла и закрыла рот. Как объяснить то, что и сам не знаешь? Мама научила, что если поставить крупу под струю воды, то она промоется, а плохое зерно само всплывет. Но тут нет водопровода, не будет же она лить воду с ковшика. Эффект не тот.
А рассказывать про заморозку в вакуумной упаковке все равно, что про освоение космоса жителю средневековья. Не сожгут, конечно, но не поймут.
– Там, где я живу, все нужно делать очень быстро, чтобы не тратить время. Поэтому одни занимаются тем, что готовят, а другие зарабатывают, чтобы это купить.
Так, наверное, проще понять. Она сама сказала, что они иногда ездят куда-то меняться и покупать припасы. Значит, и они не все могут сделать сами в своем имении.
– Лучше расскажи мне про полтора века, о которых вы говорили. И что такое Старый город?…
Мы шли уже второй час по улочкам, где я провела последние пятнадцать лет своей жизни. Магазин нижнего белья, в котором мне оформили карту постоянного клиента, кондитерская, в которой я позволяла себе раз в месяц пирожное с масляным кремом. Все было родное, привычное, но пустое.
Над землей светило теплое летнее солнце, намекающее на август, первый сбор урожая, окончание каникул и возвращение в строй. Еще теплое, яркое, прогревающее потрескавшийся асфальт и клумбы с сорняками. Но в то же время уже немного печальное, прощающееся и извиняющееся за то, что большего дать не может.
Тишина, стоявшая на улице, давила. Казалось, что в городе объявили траур. Все заперлись по домам, а магазины закрылись на выходной или санитарный день. Даже редкие яркие вывески (там, где они сохранились) потускнели. И стали больше походить на ретро-постеры и афиши.
Мы шли молча, будто поддерживая всеобщий траур. Бутс бежал впереди, разведывая обстановку пустынных улиц. Следом – мы.
Старый город – теперь его зовут так. Это все, что осталось от места, где я жила. Где я работала, теряла, боролась, мечтала. Где я покупала кофе, читала книги и спала. Теперь эти улицы пустынны, теперь здесь живут призраки прошлого.
Я слышала все, что мне рассказали брат и сестра. О Забытье. О Помнящих. О новых городах. Но моя душа не принимала того факта, что я проспала сто пятьдесят лет. И все мои современники забыли или помнили, но в любом случае уже давно покинули не только эти места, но и эту жизнь.
А я жива. И это еще более невероятно, чем факт глобального катаклизма, превратившего процветающие мегаполисы в руины былой цивилизации. Мне сто семьдесят пять лет! Так не бывает. Точнее не было до сегодняшнего дня.
Они просто забыли все, просто моргнули и в следующий момент оказались в незнакомом месте, с незнакомыми людьми. Они не забыли, как говорить, как ходить, как есть. Они