Ключ на тридцать два. Владимир СонинЧитать онлайн книгу.
что вы мне рассказываете?! У него ни черта не построено и при этом все сделано!
Давайте, вешайте всех собак на него. Пусть пойдет и размажет себе голову о стену. Вы-то молодцы. Вот только как бы вас самих не постигла та же участь. Не знает еще этот, с часами и наглой рожей, что доворуется он до того, что через три года выведут его «маски-шоу» прямо с совещания, на котором будет присутствовать человек сорок (позор неслыханный), что предъявят ему за все, и даже за то, о чем он сам забыл, и получит он срок, и в тех местах наглость его сойдет на нет и проснется способность лебезить и стелиться перед самым занюханным охранником (смотри выше историю про начальника гаража).
Вот так происходят перемены. Работа самой системы, кажется, основана на чувстве страха и безнаказанности, и особенно остро это ощущается в моменты существенных изменений. «Не дай вам бог жить в эпоху перемен». А у нас одни перемены.
На совещании я продолжаю размышлять и слушать больше похожий на допрос диалог, который пока еще не коснулся меня.
– Вы уверены, что имели право это делать?
– Думаю, да. Я же директор.
– Вы меня не слышите, что ли?! Я спрашиваю: вы уверены, что имели право это делать?! Да или нет?!
– Да, я имел право.
– Он имел право! А где написано, что вы имели право?
– Я же директор завода. Конечно, я имел право подписывать договор. Это моя обязанность. Директор подписывает договоры.
– Он совсем не понимает ни черта?! Где написано, что вы имеете право вообще что-либо подписывать?!
Что мы все делаем? Что за мерзость? Сижу здесь, слушаю вот это и удивляюсь почему-то, как в первый раз, этой способности людей жрать друг друга. Да что и говорить, если тридцать лет нам понадобилось, чтобы хоть зубы уметь лечить нормально (ага, с помощью импортных материалов и инструментов). А о таком и говорить нечего. Лет сто еще подождем.
Черт знает почему меня это возмущает, и я никак не привыкну. Вот бы с бабами так. Но нет. Там все иначе. Однообразный секс с женой. Иногда с любовницей, и, честно говоря, ненамного разнообразнее. Иногда шлюхи. Но это все так, рутина. А здесь каждый раз как впервые: все на острие, на пределе, аж до того, что блевать хочется.
А потом они удивляются, что люди валят толпами. Валят и валят. «Это все американцы заманивают наших специалистов!» – говорят они. «Утечка мозгов!» – говорят они. «Прекратить!» – говорят они.
– Да засунь ты себе в задницу этот протокол!!! – орет босс с наглой рожей.
В результате совещания директор завода – тот, который должен был сделать что-то, но не вполне понятно, что именно; тот, который имел или не имел права подписывать договор; тот, который в конце концов должен был засунуть какой-то протокол себе в задний проход, – вечером написал заявление на увольнение. Что касается меня, то я отделался тем, что в мой адрес один из новых боссов сказал: «Я не знаю, что я с ним сделаю», скорчив гадкую рожу и сделав руками жест, как будто между ними, руками, находится воображаемая шея, и его пальцы сжимают